— Чонгук, хлороформ токсичен и неустойчив…
— Да, и это два явно недооценённых качества, — он берёт трясущейся рукой стакан воды, случайно проливает на стол, но успешно опустошает половину.
— Ты страдаешь, Чонгук. Позволь помочь тебе, — говорит мягко психотерапевт, сочувственно сдвигая брови к переносице. — У нас получится. Так же, как раньше… Но ты должен открыться мне.
Он опускает голову, пытаясь собрать всю свою мужественность в руки. Пытается совладать с эмоциями, которые внезапно завладели всем его телом. Это удаётся не сразу, но он поднимает глаза обратно и влажно смотрит на женщину.
— Вы расскажите моей матери?
— Она… сложная женщина.
— Сложная, потому что трудно понять, или потому что у неё на совести те четыре трупа? Или больше? — говорит он ей в лоб, садясь ближе и тыкая пальцем в стол. Женщина решает не перебивать и послушать его убеждения. — Я говорил ей о женщине в чемодане до того, как отца арестовали. Она велела мне молчать. Она злилась, словно я сделал что-то не то.
— Это не так, — пытается убедить его женщина в обратном, но он продолжает говорить.
— А может и сделал? Может, она не хотела, чтобы я звонил копам? Моя мама знала о делах отца, она соучастница и её место в тюрьме, — уверяет Гук.
— Помни, всё это ты видел во сне. Ты говоришь, как одержимый.
— Так и есть! Мои родители, чета Чон, идеальная пара, — вода в стакане плещется о стенки при каждом нервном движении его руки. — Весь мир у их ног. Об этом мечтала моя мать. Разве не стала бы она это защищать? Что она сделала?!
Стеклянный стакан в его руке лопается, осколки режут ладонь и врезаются под кожу. Сдержав крик и закусив нижнюю губу, он стряхивает с ладони всё на стол и вытаскивает из салфетницы несколько штук, вытирает текущую кровь, чтобы ничего не заляпать в ней. Боль сильная, расходится по всей руке.
— Похоже, нам нужно сменить препараты, — женщина взволнованно встаёт и идёт помогать ему остановить кровотечение. Чон раздражённо вскакивает с места и выходит из-за стола, придерживая уже мокрые салфетки у раны, отходит в сторону.
— Дело не в них.
— Чонгук, ты не можешь просто уйти, у тебя кризис.
— Ну, хоть в чём-то мы согласны, — шипит он разочарованно, оборачиваясь на женщину через плечо и активно жестикулируя.
— Чонгук, прошу…
Раздаётся телефонный звонок, Гук достаёт мобильник из кармана и с облегчением выдыхает, потому что его только что спасли от бессмысленного длительного спора с психотерапевтом.
— Ну слава богу, алло. Хосок-хён, что там?
◎ ◍ ◎
Студия в бежевых тонах с лёгкими серыми акцентами. Они заходят внутрь, огибая стоящих мужчин в полицейской форме, вокруг нового тела собрались следователи и детективы. Здесь даже новые собаки NIA, и Чонгук удивляется тому, как быстро они подбирают беспородных шавок с улицы. Хосок рассказывает, пока Гук едет, что новая жертва — молодая женщина, и она совершенно никак не связана с предыдущими событиями. Появляется ещё один убийца вдобавок ко всему имеющемуся, и Гук не знает, радоваться тому, что это не касается их, или нет.
— Жертве двадцать три года, она была моделью и инфлюенсером в соцсетях. Я не знаю, что это, не спрашивай, — сразу поправляется старший коллега, проводя Чонгука к месту событий посреди студии. Женщина, полностью выкрашенная в синий цвет, лежит в ванне, украшенная блёстками и марципаном. Вода тоже лазурно-аквамариновая. Блёстки на губах, шее, руках и груди жертвы.
— Что это такое?
— Её помощница нашла её утром, боковая дверь была взломана. Мы опросили жильцов, никто ничего не слышал, — Джису скрещивает руки на груди, поглядывая на труп в ванне. — Здесь есть датчики движения, но не камеры.
— Да, звёзды, вроде неё, их не любят. Они часто попадают в прессу, — Хосок скрещивает руки на груди и ведёт плечом.
Чонгук подходит к криминальному врачу, который теперь будет заменять Чимин. Это парень, на вид лет двадцать восемь, со светлыми волосами и в очках. От мыслей о девушке психологу становится грустно, он на несколько секунд возвращается в больницу. Ему сообщили через третьего человека, что она больше не сможет жить, как прежде, и будет инвалидом до конца жизни. Это страшно, грустно и больно. Мужчина выдыхает и поджимает губы.
— Доктор, — зовёт он, и парень подходит, кланяясь. Чонгук внимательно рассматривает тело, цепляется глазами за некоторые детали. — Не похоже, что её утопили. Следов борьбы нет, — Чон присаживается на корточки возле железной ванны.
— Согласен. Я поищу воду в лёгких и посмотрю, что есть под слоем краски, — комментирует парень.
— Убийца тщательно всё спланировал… даже дизайн, — говорит Гук, рассматривая блёстки на коротких ноготках жертвы.
— Дизайн придумал не убийца, а Аланд. Дизайнер одежды, — Хосок вбивает в гугл рекламу и находит обложку, протягивает гаджет младшему. — Это первая реклама компании и первый успех модели.
— С тех пор они постоянно работали вместе, — добавляет Джису.
На фотографии эта же девушка, полностью синяя в ванне, вся в блёстках и марципане, внизу красуется надпись «ALAND». Чонгук сравнивает первую рекламную работу с тем, что сейчас лежит прямо перед ним, и поражается тому, что всё выглядело идентично. Словно её сняли с обложки журнала и поместили в эту комнату.
— Невероятно. Всё воспроизведено в точности. Синяя кожа, пайетки, — Гук напрягает свой мозг и воспроизводит в голове кадры, как кто-то аккуратно раскладывает каждый кристаллик на тело модели. Бережно, осторожно и кропотливо. — Это убийство — акт поклонения.
— И зачем ярому поклоннику убивать её? — Джису обходит вставшего между ними Хосока и подходит к младшему, смотря на жертву с его ракурса и словно пытаясь понять его мысли на этот счёт. Не выходит.
— Убийце нужна была не она, — Чон поворачивает коллегам экран телефона с изображением рекламы, — а этот образ. Инсценировка. И ради этого её пришлось убить.
Практически все в помещении окидывают его странным взглядом, Хосок странно ведёт бровью и забирает свой мобильник обратно. Доктор предпочитает не вмешиваться в разговор и отходит от них.
— Аланд ждёт вас снаружи. Говорит, что он её парень, — оповещает один из охранников, который поднимается к ним на этаж.
— Джису, проверь друзей и знакомых этой модели, возможно, у неё с кем-то были серьёзные конфликты. А мы, — Гук переводит взгляд на Хо, — займёмся дружком.
Они спускаются на первый этаж и выходят на холодную улицу, Чонгук убирает волосы за уши и выдыхает белый пар. У входа стоят патрульные и охрана, которые не пускают буйного молодого человека, что пытается всеми способами проникнуть в здание.
— Слушайте, офицер, я самый близкий человек потерпевшей, я должен пройти, — он всё ещё пытается достучаться до бронированных качков в форме, но они ни на миллиметр не сдвигаются с места. — Да вы что, дайте мне её увидеть! Вы в курсе, кто я?
— Эй, Аланд, — Хосок зажимает сигарету в зубах и цыкает зажигалкой, прикрыв огонь ладонью. — Я детектив Чон. Если вы хотите помочь потерпевшей — ответьте на пару вопросов, ладно? — разбушевавшейся мужчина замолкает, бегает глазами по двум копам и не знает, что ему сказать. Лучше всего будет согласиться. — Вы были с ней этой ночью?
— Нет, мы…
— Ал устраивал открытие галереи, а затем ужинал в ресторане. Его девушка к нам не пришла, — встревает в разговор неизвестная девушка, однако ей мужчина даёт говорить за него.
— А вы кто? — Гук размахивает ладонью, отгоняя от себя клуб сигаретного дыма, и делает шаг навстречу заявившейся парочке.
— Я менеджер Аланда, — заявляет она, встав перед дизайнером и закрыв его своей чуть полной тушей. Хосок дёргает своего наблюдательного коллегу за плечо и хмурится, прося не разводить из этого что-то большее.
— Потерпевшую кто-то беспокоил? Родственники, коллеги?
— Она любила своих фанатов, но некоторые чересчур любили её. Она стала профи в судебных запретах, её не раз преследовали. Эй, почему я не могу пройти?! Я должен увидеть её!
— Вам не стоит, поверьте мне, Ала…
— Убийца использовал её тело для воссоздания вашей первой рекламы, — Чон решает взять ситуацию в свои руки. После его слов повсюду устанавливается гробовая тишина, кажется, что даже внешний мир затихает, время останавливает свой ход. Он встречается взглядом с дизайнером, который затаивает дыхание.