— Кофе, чай? — предлагает врач. — Может, чего-нибудь сладкого? — на это предложение парень осторожно поднимает голову, направляя взгляд на приятного вида специалиста. Она достаёт из ящика в столе коробку с шоколадом и протягивает одну запакованную плитку парню. Судя по его выражению лица, шоколад он любит.
— Спасибо. Я буду чай, — он неловко улыбается через не могу, скромно кладёт руки на колени и пытается расслабиться. Всю дорогу Чонгук рассказывает ему о том, что наедине с врачом можно быть спокойным, потому что она просто хочет помочь, ей можно рассказывать всё, и при всём существует врачебная тайна, и никто ничего не узнает из их разговора. В машине парню думается, что тут ничего такого, просто поговорить, выяснить, что не так, и уйти, но на деле он безумно волнуется и едва может связаться и двух слов.
— Меня зовут Со Хиджин, представишься?
— Я Ким Тэхён. Мне… двадцать восемь лет, скоро будет двадцать девять, — он с трудом вспоминает свой физиологический возраст.
— Отлично. Мне сказали, что у тебя амнезия. Какие твои последние воспоминания? — она заваривает ещё один зелёный чай без сахара и кладёт красивую чашечку с блюдцем перед парнем. Аромат успокаивающего горячего напитка вселяет в него надежду на то, что всё будет не так плохо.
— Я помню школу и то, как возвращался домой… Я… Мне всё рассказывать? — мнётся парень, скрещивая ноги под столом.
— Желательно. Я должна понимать, с чем предстоит нам работать. Я тебя не тороплю, соберись с мыслями, — какое-то время красноволосый действительно молчит, подбирая в голове слова. Ему кажется, словно внутри него проходит торнадо и всё перемешивается. Медленно, вспоминая тот последний день своего восемнадцатилетия, он восстанавливает цепочку событий.
— В тот день мою маму забрали в роддом, потому что должна была вот-вот родиться сестра, срок поджимал. Я после школы собирался идти… я не помню, куда, честно… Я помню, что простился с друзьями и пошёл из школы. Хотя… они не были мне друзьями. Мы ведь говорим честно? — он ищет поддержку в женских глазах и находит её. — У меня никогда не было друзей. Они терпели меня, а у меня не было сил, чтобы прекратить навязываться им… Тогда они для меня были единственными, с кем я мог свободно общаться… Я сожалею, что я не ценил тогда свою семью и искал поддержку извне, — Тэхён поджимает губы и пытается сдержать слёзы. Врач понимающе кивает и ничего ему не говорит, выслушивает. — Когда я очнулся, я долго не мог поверить в то, что я пролежал в коме. Что я прожил долгие годы… Я ничего из этого не помню, совсем… Когда мне рассказывали, кем я был и чего достиг, мне казалось, что это не моя жизнь, не моя история. Даже сейчас я не могу принять то, что… Джухён действительно моя родная сестра. Я вижу, что она похожа на меня, у неё есть родимое пятно и родинка на носу, как у меня, но… Я её совсем не помню…
Больше Тэхён ничего не говорит, замолкает и смотрит в стол. Спустя пять минут тишины терапевт всё-таки решает разрушить устоявшееся молчание.
— Хотел бы ты вернуть эти воспоминания? Среди них могут быть не только хорошие и счастливые, но и полные боли. Некоторые из них способны пошатнуть тебя или сломать. Естественно, если ты согласишься на терапию, я буду работать с тобой и не дам потеряться в этом сложном мире. Но ты должен мне полностью доверять и быть уверенным в том, чего же ты хочешь на самом деле, — женщина обводит пальцами края своей чашки, внимательно смотря за своим новым пациентом.
— Я… согласен. Я хочу вспомнить.
— Тогда для начала я предлагаю тебе пройти один небольшой тест для твоего подсознания. Мне бы хотелось узнать тебя немного глубже, чем сейчас, если ты не против, — парень согласно кивает. — Закрой глаза и слушай. Этот тест когда-то создал известный психолог Зигмунд Фрейд, слышал о таком?
— М… Чонгук часто цитирует его, когда рассказывает что-то. Он его фанат, — закрывает глаза и максимально расслабляется. Он ведь должен сейчас открыть путь к своему разуму.
— Понятно, — она усмехается. — Начнём. Представь, что ты попал в какое-то помещение. Каким ты его видишь?
— М… Оно узкое… Похоже на длинный тоннель, — рассказывает он, уложив руки на подлокотники. Женщина кивает и записывает это в блокнот.
— В этом помещении стоит что-нибудь, или оно полностью пустое?
— Обеденный стол… Кажется, дубовый… Здесь много стульев, наверное, для гостей или большой семьи.
— Хорошо. Что находится на стенах комнаты? Висит что-нибудь, какое состояние у них?
— Они белые… Яркие. Очень похоже на больничную палату, — тихо выдыхает он, поёрзав в кресле.
— Представь, что в углу комнаты стоит хрустальная ваза. Какие в ней стояли цветы? Или один цветок?
— В ней стоит высокая пурпурная роза… Она слегка подвяла, первые лепестки осыпались на пол.
— Человек, который ожидал тебя в этой комнате, усадил тебя куда-то. Куда?
— На… это маленький табурет? Он не очень удобный, но сидеть на нём ещё можно.
— Что тебе предложили выпить?
— Чай, — отвечает он с ходу, быстро, не задумываясь, терапевт записывает каждое его слово по пунктам.
— Осталось ещё несколько вопросов и мы закончим. Как только ты оторвал взгляд от напитка, ты увидел?
— Огромное красное пятно на белой стене… Надеюсь, это от вина, — нервно отвечает парень, сглатывая и чуть сжимая в пальцах подлокотники.
— Вдруг ни с того ни с сего в комнате раздался…
— Громкий собачий лай. Это маленькая собачка, — он кивает своим словам, пока врач внимательно следит за гаммой чувств и эмоций, отражающихся на чужом лице.
— Твоя реакция?
— Я испугался… Но я останусь сидеть на месте, здесь… некуда бежать, — вздыхает Тэхён.
— Но ты бы побежал, если бы была такая возможность? Убежал бы оттуда?
— Да. Определённо.
— Хорошо. Можешь открыть глаза, мне ясна картина, — женщина улыбается и откладывает ручку. Красноволосый любопытно смотрит за женщиной и ждёт разъяснения. Ему не терпится узнать, что же всё-таки она думает обо всём этом, хочется узнать профессиональное мнение. — Ты очень гармоничная личность, несмотря на свой психологический возраст, ты обладаешь стрессоустойчивостью. Твои чувства не резонируют с подсознанием, и ты можешь справиться с поставленной задачей и добиться успеха, несмотря ни на что. Это хорошие показатели, Тэхён. И это касается не только тебя восемнадцатилетнего, но и тридцатилетнего тоже, потому что эти качества остались в тебе. То, что ты воспитал в себе, всё ещё хранится в твоём подсознании, только нам предстоит это раскрыть максимально по мере возможности. Я бы не стала спешить с гипнозом, эту практику принимают только в крайних случаях. Я выпишу тебе некоторые препараты и назначу курс лечения.
Тэхён задумчиво склоняет голову. Если это поможет ему, то он согласен на всё. Лишь бы вспомнить.
◎ ◍ ◎
В ярко освещённой спальне слегка прохладно даже под тёплым зимним одеялом. Свет бьёт сквозь окно, ныряет в самые потаённые углы комнаты. Дженни лежит в кровати и устало рассматривает потолок, вспоминая последнюю встречу с мамой, когда она заявляет, что интервью не состоится. Бред. Почему из-за отца их отношения так резко портятся, натягиваются? Неужели человек, которого она никогда не знала, может стать преградой для них? Что такого он может сделать с ней, о чём она потом будет жалеть?
— Снова думаешь об отце? — спрашивает Хосок, перевернувшись на бок, чтобы лучше видеть любимую. Дженни переводит на него взгляд: растрёпанные тёмные волосы, сонное помятое от подушек лицо, обнажённые руки, покрытые татуировками и комкающие одеяло под собой. — У тебя был этот… задумчивый взгляд.
— Не хочу говорить об этом, — отрезает она, поднимаясь с постели и сбрасывая одеяло в сторону. Она поправляет сбившиеся ночные шорты и убирает волосы за спину, хрустит шеей.