— Хватит так. Ты ведёшь себя странно после встречи с ним, — парень остаётся в белоснежной кровати, наблюдая со стороны, как девушка подходит к своему рабочему столу у окна и смотрит на открывающийся вид. — Волнуешься из-за интервью?
— Он ещё даже не согласился, — вздыхает она.
— Ну, когда он согласится, твой верный коп будет рядом, чтобы защитить тебя от чего угодно, — улыбается он, выбираясь из плена подушек и одеяла и подходя к возлюбленной. — Ты будешь потрясно выглядеть в кадре.
— Правда? — усмехается она и мягко целует его в губы, утыкается носом в мощное плечо и даёт стиснуть себя в тёплых объятьях. Потому что в этой спальне сегодня действительно прохладно. Но их счастье длится недолго, потому что на телефон приходит несколько сообщений.
Мама.
Увижу ли я тебя когда-то ещё?
Мама.
Семейный ужин.
Мама.
Сегодня.
Мама.
Не опаздывай.
— Вот это серьёзная настойчивость, — смеётся Хосок, и Дженни согласно кивает, возвращая взгляд к его горящим на свету глазам.
— Сможешь ли ты спасти меня и от матери? — кокетливо улыбаясь, спрашивает девушка, откладывая телефон на свой рабочий стол. Мужчина смеётся и дарит ей ещё один аккуратный поцелуй, на этот раз в нос. От мамы её уже никто не спасёт.
◎ ◍ ◎
— Зачем ты позвал меня, хён?
Они находятся в лесу на окраине города, где произошло ещё одно убийство. Джухён Чонгук отвозит к своей сестре, а сам едет вместе с Хосоком на место преступления, прихватив с собой Тэхёна, который безумно хочет побывать там. Сославшись на то, что он всегда видел это только по телевизору и в кино, но никогда — в реальной жизни, он сумел добиться разрешения от Гука, но только если тот согласен быть под гиперконтролем. Естественно, Ким соглашается, и сейчас они втроём проходят через заросли кустов, спускаясь со склона к опечатанной территории. Трость они с собой не берут, и парень идёт, держась за руку своего сожителя. Некоторые коллеги здороваются с Тэхёном, и он неловко кланяется им, не вспомнив ни одного лица.
— Ножевое ранение в лесу — недостаточно жутко для профайлера, — говорит старший коллега, ведя парней по тропинке к телу. — Но что насчёт больше ста ранений?
Чонгук взволнованно трёт руки, а Тэхён настораживается и даже думает от том, что его идея глупая и необдуманная. Но идти сейчас назад уже нет возможности, потому что никто не собирается его охранять у машины. Так что выбор у него один. Они подходят к трупу мужчины с огромным количеством колотых ран на груди и животе, он лежит на спине, раскинув руки в стороны. Рядом с ним сидит на корточках уже знакомый судмедэксперт.
— Жертву зовут Ким Ёнхван, живёт в Ильсане. Помощник менеджера склада, семье сейчас сообщают о произошедшем, — оповещает их Джису.
— Его машина рядом на дороге, дверцы открыта. Похоже, вылезал в спешке, — комментирует Хосок, покосившись на Тэхёна. Он встаёт очень близко к Гуку, крепко вцепившись в его руку, словно это поможет ему унять дрожь в коленях и бешеное сердцебиение. Гук тем временем внимательно осматривает тело с расстояния: пустой чехол на поясе, сломанная лодыжка. — Нет следов пассажиров.
— Время смерти? — спрашивает психолог.
— Двенадцать часов назад, — отвечает ему парень, поправляющий резиновые перчатки и сидящий у трупа. — Умер от потери крови из-за огромного количества ран, сто четыре удара, я считал старательно.
— Только мне раны кажутся разными? — спрашивает Джису.
— Хорошо подмечено, они не единообразны. Некоторые глубокие, серьёзные, другие больше похожи на порезы, — пока врач с девушкой обсуждают подробности, Чонгук рассматривает местность. Он замечает чуть выше по склону камень вместе с корягой, и это наводит его на мысль.
— Сто колотых ран — классический пример чрезмерной жестокости. Намного больше увечий, чем нужно для убийства. Указывает на переполняющую ненависть. Ярость, — теперь говорить начинает Гук, потому что картина в его голове принимает более приемлемый вид. Тэхён, кажется, слушает его внимательнее всех, как любопытный ребёнок.
— Похоже, его подвела сломанная лодыжка, — Джису кивает на вывернутую в другую сторону ступню.
— Да, её повредил не убийца. Машина жертвы на той стороне холма? — интересуется брюнет, указывая себе за спину. — Его кто-то преследовал. Он вышел из машины… Забрался на холм… Запнулся об этот корень и упал.
— Перелом синдесмотический, — говорит врач, уже встав на ноги. — Он ужасно мучился.
— Убийство не было спланированным, — тем временем продолжает психолог. — Оно было спонтанным. Убийца заколол Ёнхвана его же ножом, вытащив из чехла на поясе. Угол ранений указывает, что убийца сидел на нём верхом, — Чонгук чувствует, как Тэхён всё сильнее сдавливает в объятиях его руку, и чуть дёргается, заводит руку ему за спину, аккуратно кладёт её на затылок и успокаивающе гладит, почёсывая колючие короткие волосы.
— Он хотел, чтобы жертва его видела, — предполагает Джису.
— Верно. Или ему нужно было видеть лицо жертвы, его боль. Наш убийца наслаждался этим, каждым ударом, всё сильнее. Что и объясняет различную глубину. Перед нами зарождающийся садист, только сейчас он осознаёт то удовольствие, что получает от чужой боли. Это его первое убийство, — спокойно говорит он.
— Можешь хотя бы притвориться обеспокоенным? — Джису поднимает бровь.
— Джису, опросите его коллег. Мы с Гуком поедем к его семье. Узнаем, что он вообще здесь делал.
◎ ◍ ◎
— Я не имею не малейшего представления, что он там делал.
Они приезжают обратно в Сеул и заезжают в район, где стоят частные дома. В одном из таких проживает жена убитого Ёнхвана, самый близкий для него человек, именно поэтому они решают первым делом навестить её и, естественно, сообщить об утрате. Тэхён так же едет с ними, отказываясь ехать домой, и стоит рядом с Чонгуком, пока Хосок пытается выбить женщину на разговор. Он облокачивается о ручку тренажёра, пока хозяйка дома активно протирает с помощью средства беговую дорожку.
— Извините, можете не трогать? — женщина обращается к Хосоку, и тот выпрямляется, больше не облокачиваясь на велосипед. — Я только протёрла здесь.
Хо подходит к криминалисту и его спутнику и слегка изумлённо поднимает брови, удивляясь спокойствию жены, потерявшей таким жестоким способом своего любимого человека.
— Она не кажется расстроенной смертью мужа.
Чон хмуро кивает на его слова и осматривает гостиную, в которой они стоят. На стенах висят многочисленные фотографии, картины. На многих изображены она и её сын, рядом с обычными снимком в рамке пустой промежуток, чуть более светлый, чем потускневшие обои. Это фото, вероятно, относительно недавно сняли. Нигде нет фотографий мужчины.
— Вы развелись? — этим вопросом он застаёт хозяйку дома врасплох, она какое-то время неловко молчит.
— Мы пока никому не говорили, жили раздельно. Ёнхван хотел иметь своё жильё, я хотела… новой жизни, — Гук обращает внимание на визитку на столике и берёт её в руки. На ней изображён мускулистый мужчина в боксёрских перчатках, агрессивно смотрящий с прямоугольной картонки. Под ним крупно написано «Искусство боя от Минхо».
— Вы занимались там? — спрашивает он.
— А, Минхо… Да, я теперь тренируюсь там тоже, — уже более расслабленно отвечает хозяйка.
— А где ваш сын? — вмешивается среди их пустого диалога Хосок, перенимая внимание всех на себя.
— Он… На заднем дворе. Почему вы спрашиваете?
— Это просто вопрос, — Гук смотрит в одно из окон, которое открывает вид на задний двор дома, и видит мальчишку, который что-то делает возле клетки с домашними кроликами.
— Я просто хочу защитить своего сына. Он для меня всё…
Чонгук спрашивает разрешения поговорить с мальчишкой и выходит на задний двор, просит Тэхёна уже не идти за ним хвостом и перетерпеть эти несколько минут с Хосоком в гостиной. Парень, имя которому, как оказывается, Джихун, кормит питомцев зеленью. На нём свитер и лёгкая куртка, на голове неряшливо сидит шапка, прикрывая тёмные отросшие волосы. Чонгук невольно вспоминает себя маленького, видит десятилетний образ, который прочно заседает в подсознании.