— Суджи, поешь. Маме ещё надо работать, — женщина улыбается, гладит дочурку по голове. Она ещё недолго сидит, наблюдая за тем, как малышка берёт в руки ученические палочки и ложку, кушает и довольно улыбается.
Стены здания начинают дрожать, свисающие лампы подозрительно качаются, с потолка начинает осыпаться мелкая пыль. Здание начинает дрожать сильнее, и посетители в панике выбегают на улицу. Женщина быстро берёт дочку на руки и со всем потоком людей выходит наружу, чувствуя, как ветер лёгкими порывами бьёт в лицо. Многоэтажное здание, на первом этаже которого располагается лапшичная, начинает разрушаться. Медленно, трещина за трещиной, оно сбрасывает тяжёлые камни на стоящие внизу автомобили. Люди ещё выходят, стараются спастись.
Девочка вдруг срывается с места и бежит внутрь. На столе одиноко стоит игрушка, которая не должна быть зарыта под булыжниками и грудами камней.
— Суджи, нет! — женщина бежит следом. За её спиной камни падают у двери, заваливают полностью проход. Малышка берёт лошадку в руки, а её мать прижимает дочь к себе крепко, закрывает её собой, пока здание продолжает рушиться.
Чонгук, стряхнув с рукава упавший лист, прыжками поднимается по ступеням и заходит в вестибюль светлой больницы. Белизна стен режет глаза, но Гук добирается до ресепшена и кладёт ладони на стойку, нетерпеливо стуча пальцами по блестящей поверхности.
— Сюда несколько часов назад завезли женщину и девочку. Инцидент с обрушившимся зданием, — Чонгук серьёзен, как никогда. Девушка кивает и просматривает базу данных, проверяя, в какую палату их отвезли.
— Кем вы им приходитесь? — Чонгук демонстрирует ей полицейское удостоверение, и девушка называет отделение и палату. Парень добирается туда максимально быстро и, достигнув дверей, медлит, приводя дыхание в норму.
Постучавшись согнутым пальцем, он входит, оглядывая помещение. На койке лежит сильно пострадавшая мать, гематомы по всему телу, множество костей сломано. Естественно, она лежит здесь, перетерпев операции. Рядом сидит девочка с опухшими красными глазами. На вид ей не больше пяти лет, совсем ещё кроха. У Чонгука невольно сжимается сердце, и он жалостливо сдвигает брови, тихо подбираясь к кровати. Дочка не отрывает взгляда от своей мамы, которая находится в критическом состоянии.
— Здравствуй, — Чонгук садится рядом с ней на корточки, и девочка поворачивается к нему, шмыгая носом. Сердце парня готово разорваться на части от страдальческого вида маленького ребёнка. Несколько царапин и синяков наблюдаются и у неё, но она пострадала гораздо меньше. Мать послужила ей живым щитом. Это достойно уважения.
— Дядя, а кто вы? Где ваш халат?.. Вы, что, не доктор? — хриплый от плача нежный голосок, совсем тихий, и Чонгуку приходится напрячься, чтобы различить слова. Он мягко улыбается.
— Нет. Я… я полицейский. Я хочу поймать того, из-за кого твоя мама пострадала так сильно.
Глаза девочки снова наполняются слезами, и они крупными каплями стекают по её щекам к подбородку. От слёз ворот её футболки весь мокрый. Чонгук притягивает малышку к себе и осторожно обнимает, стараясь не надавить на ранки, не сделать больно. Всхлипы раздаются над самыми ухом, маленькие ручки крепко вцепляются в его пиджак, тёмные спутанные волосы вьются, щекочут Чону лицо.
— Я обязательно поймаю его и посажу… Дядя найдёт этого преступника, — тихо, успокаивающе шепчет он, поглаживая девочку по голове. Через некоторое время она отстраняется и смотрит заплаканными глазами на него, часто моргая.
— Вы правда его поймаете?
— Конечно, золото, — Чон грустно улыбается. Он видит, что на коленях у неё лежит немного потрёпанная игрушка. Парень аккуратно берёт её с разрешения и осматривает. — Можно я возьму её? И тогда она тебе расскажет, как мы поймали этого злодея.
Девочка улыбается и, подумав, кивает. Чонгук ещё раз её обнимает и обещает, что совсем скоро тот, из-за кого всё произошло, окажется за решёткой. Криминалист выходит в коридор и направляется к выходу из больницы, готовясь к ещё одному делу, которое, скорее всего, все конторы решат замять — несчастный случай, ошибка рабочих. Оплата по страховкам — и дело с концом. Но Чонгук просто так это не оставит.
— Хочешь разобраться в этом? — Намджун хлопает кнопкой на сигарете и смотрит на Чонгука поверх чёрных блестящих очков. Светлые волосы спадают на сконфуженный лоб, пока Намджун наклоняется над капотом своей малышки, пачкая руки в машинном масле. Чонгук пьёт кофе из старбакса, приторно сладкий и противный, который всю челюсть сводит, но деньги жалко. Не выкидывать же теперь, в самом деле.
— Разумеется. Не могу я оставить это просто так, — стаканчик с кофе остаётся на каком-то захламлённом столе. Чонгук подходит к старшему, чтобы помочь чем-либо. В шевроле Намджуна произошли какие-то неполадки, и, к счастью, старик разбирается в тачках очень хорошо — увлечение и даже какой-то заработок в его молодости.
С улицы в гараж забегает девочка восьми лет с пачкой детских печенек.
— Па-ап, Ёнхи-онни не даёт мне смотреть мультики, она опять включает свои песни, — жалуется девочка, плюхаясь расстроенно на потрёпанный временем диван, в котором уже проглядывают дырки.
— Осторожно, в нём живут тараканы, — предупреждает Чонгук и видит, как девочка вскакивает на ноги со вскриком. Парень смеётся и подхватывает её на руки за подмышки, заставляя ребёнка ещё раз завизжать.
— Аджосси, хватит! Я боюсь высоты!
— Тут не так уж и высоко, — он осторожно опускает её на землю и, когда девочка облегчённо выдыхает, поворачивает её к себе и очаровательно улыбается. — Пошли к твоей сестре, выключим её музыку.
Они заходят в дом и плетутся в сторону гостиной, откуда слышится музыка какого-то корейского бойз-бэнда. На подушках перед телевизором сидит подросток лет пятнадцати, сжимая в руке белый лайтстик с изумрудным ромбом внутри сферы. На экране клип пятерых музыкантов, которых, надо признаться, Чонгук видит впервые. Он слушает корейский джаз.
— Какие красивые мальчики, — не без усмешки говорит он, тихо поднимая пульт и прокручивая его в руках. Девушка оборачивается на секунду, чтобы узнать, в чём дело.
— Эй, оппа, не смей выключать! Впереди партия Вонпиля, дай мне дослушать, — старшая из сестёр хмурится и дует щёки, периодически переключая внимание на то, что происходит на экране. Красивые колоритные картинки, сменяющиеся одна другой, кадры с участниками группы — парень не видит в этом ничего особенного. Парень решает позволить ей насладиться последними минутами энергичной песни. Он выключает ютуб, когда клип заканчивается, и включает сеть телевизионных каналов, по которым сейчас идут мультфильмы для детей.
Ёнхи тут же покидает гостиную, показывая Чону язык и оттягивая нижнее веко. «Ребёнок», — думает он, возвращаясь в гараж.
◎ ◍ ◎
— Насколько мне известно, здание принадлежало архитектору Чхве Шивону. Оно было построено под его руководством, — Чонгук указывает на фотографию, открытую на мониторе компьютера. Он сидит в офисном кресле, повернувшись к коллегам, которые слушают внимательно и вникают в суть. Кажется, Джису и Хосок уже свыклись с тем, что все они должны быть командой.
— Есть информация?
— Немного. Нужно последить за ним… Так сказать, осмотреть со стороны и потом уже выдвигаться. По пятницам он частый гость «The Hunters», можем найти его там. Джису, разговоришь его, а я проанализирую его поведение.
Ким кивает, и все собираются нанести визит ночному клубу. Группировка приезжает на место в девять вечера, заранее, чтобы к мужчине никто не успел приклеиться. В роли банного листа сегодня выступает Джису — девушка, которая в этот вечер ищет приключения и веселье. Все, кроме ночного дуэта, остаются в машине на случай, если что-либо пойдёт не по плану. Девушка сегодня в облипающем со всех сторон коротком платье, в ушах дорогие блестящие серёжки, на пальцах кольца. Чонгук в излюбленном костюме, что надел с утра; он не нашёл причины как-то особенно наряжаться для такого вечера.