— Он ещё жив.
— Гук сказал ему подняться наверх, — Хосок бросает взгляд в сторону лестницы на второй этаж. — Я пойду.
— Нет, подожди, — профайлер жестом останавливает его. — Я могу поговорить с Джихуном, я понимаю его, — видя негодование вперемешку с недоверием на лицах команды, парень умоляюще поджимает губы. — Прошу. Дайте мне две минуты.
— Специалисты на подходе, — говорит Хо, кивая в сторону лестницы. Чонгук всё понимает и поднимается на второй этаж, проверив на всякий случай наличие пистолета на поясе. Наверху он уже действует неспешно, прислушиваясь к звукам дома, и рассматривает небольшой коридорчик с закрытыми дверями.
— Джихун? — он идёт к одной из комнат. — Ты там?
Парень заглядывает в одну комнату, но там никого нет. Внезапно он чувствует на себе прожигающий взгляд и медленно поворачивает голову в сторону другой комнаты, что находится от него в пяти метрах. Там в тени стоит мальчик, смотря прямо на него и сжимая в руке окровавленный кухонный нож. Вдоль позвоночника Гука пробегается табун мурашек.
— Пожалуйста, опусти нож, — мягко просит он, протянув руку к ребёнку.
— Нет. Ты соврал мне, — звучит обиженный голос мальчика, который хмурится и совершенно по-детски невинно дует губы, однако звериный взгляд говорит совершенно о другом.
— Джихун… Это плохой выбор, — шаг за шагом, он подходит к порогу комнаты, стараясь не делать никаких резких движений. Плавно, медленно, без угроз. — Нельзя причинять людям боль таким образом, но у тебя всё ещё впереди. Ты ещё можешь измениться, — перед глазами Гука мелькают кадры воспоминаний, где он сам стоит посреди зала, когда забирают его отца. Эти мысли о схожести не дают покоя.
— Меня посадят в тюрьму?
Чонгук не должен врать.
— Тебе нужно в специальную больницу, где тебе смогут помочь, — всё ближе, он уже практически подходит к двери в комнату.
— Они меня не понимают, — в глазах ребёнка копятся слёзы. — Никто не понимает, — пока он говорит это, профайлер уже оказывается на пороге и прижимается плечом к косяку двери, его рука всё так же наполовину согнута в локте по направлению к мальчишке. Вдруг он поднимает её и прижимает к своей груди, прямо к сердцу.
— Я понимаю, — Гук вздыхает. — Когда у меня забрали моего отца, я месяцами не разговаривал. Мои чувства были такими сильными, что они замкнули меня. Почти полностью выключили меня. Я знаю, что значит быть не в порядке, — у него самого глаза начинают блестеть от влаги. — Знаю, каково ощущать, что внутри тебя что-то сломано. Ты ведь знаешь это чувство, верно?
— Я всегда буду сломанным? — спрашивает ребёнок, расслабив руку с ножом и опустив взгляд. Чонгука пробивает дрожью от того, как сильно ему сейчас хочется обнять его, прижать к груди и успокоить. Но он не может.
— Нет… Нет, это неправда, — успокаивающе произносит он и просит поднять на него взгляд. Ребёнок сразу слушается, вероятно, доверяя своему слушателю, тому, кто обещает ему счастливую жизнь. — Мне помогли. Мои друзья, врачи, полицейский, который сейчас здесь, — на этих словах Джихун снова поднимает нож и крепко стискивает в своей ручке.
— Мне можно увидеть маму?
— Конечно. Она так сильно… тебя любит. Она всегда будет с тобой, я обещаю тебе. Ты веришь мне? — Чонгук сглатывает, видя, как первая крохотная слезинка всё-таки срывается с ресниц мальчишки. Джихун кивает, смотря ему в глаза. Гук подходит уже достаточно близко, ближе, чем на метр, между ними совсем ничего. Удобное расстояние, чтобы вогнать нож глубоко под кожу. — Отдашь мне его?
Медленно, осторожно оружие оказывается в руке у психологу. Мальчик абсолютно полностью ему доверяет, и теперь с ним точно всё будет хорошо, и мужчина улыбается, а ребёнок зеркалит его улыбку и правда верит в то, что у него получится сделать свою жизнь лучше.
◎ ◍ ◎
Напоминание!
День рождения мамы. Не забудь.
Экран телефона загорается, лёжа на столе, пока Гук листает документы. Чонгук даже забыл о том, что сегодня у его мамы день рождения и что он когда-то давно обещал тоже участвовать в праздновании, но пока у него есть ещё работа, и только после он заедет за каким-то дурацким подарком и поздравит её.
— Судя по делу Джихуна, согласовали его лечение в лучшей психиатрической больнице Сеула. Меня добавили в список постоянных посетителей, — Гук расслабленно качается в кресле, свесив руки с подлокотников.
— Это хорошо. Надеюсь, что ему смогут помочь, — Хосок размешивает пластмассовой ложечкой кофе в бумажном стаканчике. Он видит по выражению лица своего коллеги, что что-то ему всё-таки не даёт покоя. — Что такое?
— Просто… После всего, через что я прошёл ребёнком, я думаю, мог бы я стать кем-то вроде Джихуна? — профайлер поджимает губы.
— Не под моим надзором. Ни тем более под надзором Намджуна. К слову, его состояние уже стабилизировалось и он идёт на поправку, только вот… Он оглох на одно ухо, это затруднит его работу. Будем надеяться, что начальство не сосчитает его немощным работать здесь спустя столько лет службы, — вздыхает Хосок.
— Это точно… — Гук переводит взгляд на свой телефон и свайпает напоминание. — Мне пора, сегодня у мамы день рождения.
— Выбери ей лучший подарок.
Чонгук собирается, одевается и выходит из офиса, но в коридоре его настигает Джису с очень интересной информацией — это видно по её глазам:
— Привет, я нашла эту легковушку с фото, — с ходу говорит она и протягивает конверт со снимком и всеми нужными записями об автомобиле. — Номера, регистрацию, всё.
— Ох… Спасибо, нуна, — он благодарно улыбается, смущённо поднимая взгляд от белого немного помятого конверта. Она машет ему на прощание и уходит, и Гуку теперь нужно быстро сгонять за подарком, поздравить со всеми почестями и отправиться по оставленному адресу, чтобы увидеть воочию свою цель. Наконец-то он сможет это сделать и, возможно, сможет вспомнить.
Чонгук приезжает к ювелирному магазину и заходит внутрь, взволнованно осматриваясь. Такие заведения для него непривычны, здесь он очень редкий гость и это очень заметно, именно поэтому милая продавщица смотрит на него с лёгкой насмешкой в глазах. Несмотря на это, брюнет подходит к ближайшей витрине и стал рассматривает дорогие кольца с энным количеством кристаллов.
— Выбираете подарок своей возлюбленной? — вежливо интересуется девушка за прилавком, наблюдая за немного нервном посетителем. Гука жаба давит отдавать так много денег за блестяшки, здесь все цены одна выше другой и иногда переваливают за семь нулей, словно это не кольцо или колье, а крыло от самолёта.
— Нет, маме, — улыбается парень, обводя взглядом остальные витрины.
— Тогда, думаю, вы не должны скупиться на подарке. Всё-таки, мама — это самый дорогой человек. Вот, посмотрите, — она вытаскивает из-под стекла подушечку с симпатичным колье в виде улыбки с бриллиантами, которое стоит как целый самолёт и несколько гектаров земли в придачу. Чон оттягивает галстук, словно тот перекрывает ему весь кислород, и хмурится.
— Да… Самый дорогой человек, — повторяет парень и отходит к другим украшениям. На глаза попадается браслет с красными рубинами, который стоит прилично и выглядит потрясающе. В камнях отражается весь свет помещения и слепит глаза. — Могу я посмотреть на этот экземпляр?
— Конечно, — менее радостно отвечает девушка, желавшая срубить сегодня побольше денег. Не ожидала, что мужчина в дорогом костюме станет скупиться на подарки для своей матери, однако, учитывая то, что внешне он похож на зомби, можно поспорить о его финансовом положении. Ему показывают браслет вблизи, и мужчина с разрешения берёт его в руки. Красные рубины. Красное платье.
Чонгук усмехается и кивает:
— Беру.
Как только он выходит из магазина, его телефоне вибрирует в кармане. Берёт трубку он, усевшись в свой автомобиль. Звонит мама — как неожиданно в такой-то обычный день.