"Ну ни фига себе наглость", мысленно возмутилась Кьяра. "Башня, значит? Будем надеяться, что эта гадость оттуда и правда убралась".
Так оно и оказалось.
Внутри башни против ожиданий ничего интересного не нашлось.
Если там и были какие-то части мебели или некие предметы утвари, всё давно уже истлело в прах - на этажах оставался только камень, точнее, его обломки. Вместо обычной лестницы внутренние уровни башни связывала пологая спираль, собранная из отдельных больших деталей на опорах. Кое-где спираль обвалилась и приходилось перепрыгивать через зияющие дыры, кое-где - перебираться через упавшие сверху элементы.
Наверху и правда была устроена ротонда. Цельные каменные скамейки, высокий массивный парапет. Солнце уже встало и теперь освещало всю видимую часть города, только в низинах за холмами залегали тени. Некоторое время девушка наслаждалась видами развалин, потом отыскала взглядом вчерашний храм. Это было несложно: единственное высокое здание в том районе.
Солнце поднималось всё выше, на крыше делалось всё жарче. Кончилось тем, что к моменту возвращения Спутника Кьяра сидела притиснувшись между опорой парапета и отвесно уходящим вниз краем площадки. Так уж хоть какая-то тень... Так и прошло несколько часов.
Надо отдать должное Спутнику, своё возвращение он обставил вполне стильно...
2 Gamma
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Михаил Лермонтов
Архан чуть заметно поморщился, глядя вниз. Пред ним разворачивалась картина, ныне привычная всем командирам Кланов: марширующие войска. Множество тел, двигаясь в едином ритме, создавали собой мозаичный рисунок - неразрывный, пёстрый, завораживающий. Неожиданно он вспомнил себя.
Яркая вспышка: полуразрушенные стены и передний край укреплённых зданий, частично снесённых с лица земли, превращённых в догорающее пепелище. Куски битого кирпича и стекла хрустели под подошвами сапог, ямы в дорожном покрытии то и дело заставляли ломаться привычный порядок, которым двигался их отряд. Улицы пересекались, становились всё шире, всё выше, вливаясь наконец в широкий центральный проспект, который в свою очередь - как река впадает в море - приводил к площади. Дворец превратился в руины, но в целом разрушения почти не затронули высокие белые здания, окружающие огромное вымощенное камнем пространство.
Вокруг стояли люди, всё пространство между домами и на их плоских крышах и террасах, составлявших второй и третий уровни, занимали люди. Войска стекались в центр, заново сливаясь в манипулы, когорты, легионы: потемневшие обагрённые доспехи, помятые щиты, шорох множества ног...
Архану выпало тогда стоять в ряде, ближнем к краю. И когда они наконец замерли, обратив головы в сторону останков дворца, солнце вдруг выглянуло из-за туч и отразилось от кирас и шлемов, окрашивая броню в золотые тона, и когда в едином порыве они подняли оружие - люди наконец закричали. И так, под голоса исполненные ликования и гулкие удары мечей о щиты, разносящиеся должно быть по всему городу, освещённый солнцем, золотой на фоне белых с алыми пятнами ступеней, вперёд выступил Дракон. И Архан, исполненный такого же восторга как и простые люди, приветствующие его сейчас, подумал тогда: я тоже Дракон, воин его, его меч и щит, его Коготь разящий! И вместе мы прошли этот путь, разметав все преграды, до самого финала...
Он вновь поморщился. Теперь Архан-Дракон понимал, что война со всеми её ужасами, убийствами, разрушениями - с её поражениями и победами - заключает в себе нечто большее, чем казалось Архану-Когтю Дракона. Он обернулся, глядя на Волка. Кто знает, что виделось тому в движении марширующих солдат? Должно быть, когда-то и он тоже был Щенком, не более того. Точил свои клыки, обламывал драконьи когти...
- Когда осознаёшь неизбежность чего-либо и принимаешь это как должное, значительно проще становится смотреть на мир.
Дарех ответил на его слова взглядом. О чём бы он ни думал в этот миг, где бы ни блуждал - но мысли его возвращались в "здесь и сейчас" со всей стремительностью, свойственной его Клану. Кивнул.
- Только опытный охотник понимает, какую дичь следует избрать. Щенку не порвать шкуры, которая выдержала клыки взрослого.
Они хорошо понимали друг друга, поэтому характерные усмешки последовали с обеих сторон.
- Мы избрали верную дичь.
Архан чуть склонил голову, как бы соглашаясь.
Свет падал на него сверху и чуть сбоку, по контрасту с более глубокой тенью заднего плана освещая фигуру золотистым ореолом, заставляя мерцать позолоту доспехов и гореть золочёные драконьи крылья на шлеме. Он знал, как выглядит сейчас для солдат, идущих внизу - для своих солдат. Знал, что сейчас на него смотрят. Кто-то украдкой, скосив глаза, кто-то открыто нарушив строй и на секунду повернув голову. И все знают, что младшие легаты ничего не сделают с этими "нарушителями", потому что Дракон является своему народу не каждый день, и не каждый день позволяет взглянуть на себя.
Сила, власть. Покров тайны, вечно окутывающий его. Недосягаемость бессмертного. Именно из этих редких моментов - явлений - и складывается величие Дракона в глазах его воинов. Чтобы в какой-то момент, когда они пойдут на смерть по его слову, он стал равным им, опустился до уровня простого солдата... а может быть, поднял солдата до уровня владыки? Дракон - это чудо. Стать равным чуду - пусть на день, пусть на час, пусть даже в последний миг... за это чувство они отдадут свои жизни.
Но чудо не может являться каждый день, иначе оно станет обыденностью. Архан знал об этой оборотной стороне.
А ещё он знал, что где-то среди шеренг уже марширует будущий Дракон, восторженно глядя на своего предшественника, ещё не зная, что сменит его... не зная, что живой символ уже умер в момент рождения его, того, кто идёт сейчас в строю...
Дракон перехватил взгляд Дареха. Глубоко за слоем льда пряталась ирония. У его клана иные традиции, всё это кажется ему не более чем игрой. Дарех отвёл глаза.
- Да, мы избрали верную дичь.
6 Alfa
- А у Сёмгина-то сеструха свалила, слыхал?
- Краем уха. У вас, говорят, половина отдела на ушах стоит?
- Да и не только на ушах, - с удовольствием затягиваясь сообщил Толик. - Вот погоди, и до вас доберутся. Боевая девчёнка, прямо как моя старшенькая.
- А что так?
- Она у них машину посреди ночи увела, а пока заметили да свою охранку взяли за всякие интересные места - всё уже, голяк. Главное, ментуру подключили раньше нас, мы пока досье собрали, "возбудились" по полной, ну, дело там, то-сё... а у них уже ориентировка на машину прошла. Стыд.
Собеседник сочувственно покивал, прихлёбывая из стакана. Толик, закуривая новую сигарету от окурка, упоённо жестикулировал зажатым в другой руке стаканом.
- И главное, объект опять же быстрее выплыл, чем мы почесались. Прямиком к ментам. Машину где-то заценили, и что ты думаешь? Приказ, видать, был - "руками не трогать". А она их видно и заметила. Машину бросила, на автовокзал - хоп, ну те идиоты и рады, а она возьми и пропади. Пока "хвост" чаи гонял.
Рука Толика и зажатый в ней стакан описали сложную дугу перед самым его носом.
- Билеты есть, перед регистрацией барышня есть, в очереди стоит за пару минут до конца, вишь, опоздала! А через пару минут - нет её. Вообще в здании. Хрен там.
- А вы-то там при чём?