- Пойдём в дом, Джордж, - Билл не настаивает, просто смотрит и, кажется, что-то находит в лице младшего брата. Джордж нервно сглатывает. Фред больше не рядом с ним, теперь он стоит за спиной Билла и, прищурившись, тоже смотрит на близнеца.
- Ты иди, - отвечает Джордж. – Я ещё немного побуду здесь.
И когда Билл уходит, Джордж съеживается под взглядом Фреда.
Он не успевает заметить, как близнец хватает его за воротник и притягивает к себе, сердито дыша.
- Сделаешь глупость – я найду тебя на любом свете и голову оторву, понял?
- Фред! – Джордж не вырывается, но хотя бы протестует. – Я бы не стал!
- Не ври мне!
И Джордж не врёт. Он больше не спорит. Потому что страшная правда, которая по-настоящему пугает даже его, в том, что он не знает. Он не знает, что делал бы, если бы Фреда не было здесь сейчас. Если бы он умер и не вернулся в таком виде. Джордж боится до стынущей в жилах крови того, что он мог бы тогда совершить. И не хочет об этом думать.
Фред понимает. Сразу же, по одному только взгляду. Пальцы его внезапно отпускают воротник брата, но Джордж и не думает отступать. Так они и стоят напротив друг друга, просто дышат и пытаются понять, как им теперь жить в том, что осталось от их личного мира.
Дальше становится только хуже. Возвращаются отец и Чарли, и вся семья отправляется на кладбище. Джордж запоздало замечает отсутствие Гарри и Гермионы, но из чужих разговоров понимает, что эти двое сейчас у Тонксов.
- Гарри очень хотел попрощаться с Римусом, - голос мамы, объясняющей это Флер, тихий и полный печали. Девушка вздыхает и утирает выступившие на глазах слёзы. Люпин и для неё был другом.
Джордж молчит. Он не произносит ни слова с тех пор, как мама вошла в его комнату с выглаженным траурным костюмом и, нервно кривя губы, сказала, что пора собираться.
Фред шагает рядом с ним, и лицо его еще более отрешенное, чем у брата. Джордж снова и снова бросает на него взгляды, но тот смотрит только вперёд.
Они все идут в тишине, не разговаривая. Тихая траурная процессия. Впереди – папа, возглавляющий шествие. А затем дети, несущие гроб своего брата. Он был средним ребёнком в семье. Трое старших и трое младших, включая Джорджа. И это последний раз, когда он занимает место посередине. Никто не использует волшебные палочки – они несут гроб на своих плечах, впитывая с каждым шагом новую тяжесть и боль. Джордж пустым взглядом смотрит в спину Перси. Он хочет держаться подальше от этого пугающего, возвращающего в реальность ящика и того, кто лежит в нём, но прилежно исполняет свою роль. Пожалуй, таким покорным он не был никогда. Словно сдался. Потух. Он оглядывается и замечает за спиной Рона лицо Джинни с покрасневшими глазами и носом. Сразу за ней вместе идут мама и Флер. Девушка придерживает свою свекровь за локоть, но та, кажется, даже этого не понимает.
Под раскидистым зелёным вязом стоят люди. Джордж узнает их – школьные товарищи и те, с кем он познакомился позже, дальние родственники и просто знакомые. Гарри и Гермиона уже тут. Грейнджер обнимает своего друга и тихо плачет на его плече.
Гроб аккуратно опускают на землю.
Фред останавливается в стороне.
Джордж машинально делает лишний шаг, но тотчас тоже замирает и оглядывается на близнеца, а потом отступает к нему, прячась за чужими спинами. Лицо Фреда бледнеет, а глаза раскрываются так широко, как никогда прежде.
- Они… – его голос тонкий и неуверенный. – Они все здесь ради меня.
Это не вопрос. На самом деле, Джордж думает, что пришло бы куда больше людей в другое время, но сейчас слишком много магов погибло в битве за Хогвартс, и их семьи на других похоронах. У всех своё горе.
- Ты уверен, что тебе нужно идти? – тихо спрашивает Джордж, беспокоясь. - Может, лучше подождать дома?
Он не знает, как справится с этим без Фреда, но если брату плохо от того, что происходит, то лучше ему вернуться. Ведь видеть собственные похороны – это ужасно.
Фред смотрит на него (наконец-то!).
- Всё в порядке, - отвечает он, не мигая. – Они ведь пришли ко мне.
Попрощаться.
- Будь рядом, - просит Джордж шепотом. Фред кивает. Ни одному из них не хочется шутить.
Они подходят к толпе последними, и люди расступаются перед ними, словно волны, пропуская вперёд, туда, куда Джордж предпочел бы не идти. Когда он шагает мимо Анджелины, девушка быстро сжимает его плечо, словно предлагая поддержку, но Джордж не останавливается. Все лица начинают сливаться, а каждое движение вдруг кажется каким-то механическим, пустым. Наконец, он останавливается около Джинни и Рона и смотрит вниз. В открытом гробу, на нежно-голубых подушках словно бы спит Фред. И только неестественный цвет кожи, на фоне которой так выделяются веснушки, и неверный излом губ подтверждают, что близнец мёртв.
И эта истина, ледяная, устрашающая, вдруг охватывает Джорджа так внезапно, что он почти кричит. Но тогда чьи-то пальцы переплетаются с его собственными, и паникующее, бешено колотящееся сердце узнаёт – Фред.
- Я рядом, - выдыхает в пустоту родной голос. Дыхание щекочет кожу там, где раньше было оторванное ухо. И Джордж постепенно успокаивается. Он просто должен сделать это – пережить этот день.
***
Фред думал, что очнуться и увидеть свой труп в Большом зале – самое странное, что только могло с ним произойти. Сейчас он знает, что пора пересмотреть своё мнение. Потому что присутствие на собственных похоронах явно с большой форой обставит любое безумие мира.
Он вцепляется в пальцы Джорджа, боясь, что в воцарившемся хаосе их разбросает в разные стороны. Но близнец – его солнце. Его неизменная постоянная. Как бы ни менялось всё вокруг, одно оставалось константой – их с Джорджем связь. И если Фред потеряет это, то просто исчезнет, поглощенный тьмой и пустотой. Ураган сметет его с лица Земли, не оставив следа. Но пока Джордж его держит, всё можно пережить. Любые боль и безумие.
Папа говорит. Тихо, едва слышно. Но каждое его слово прорезает воздух, будто острым взмахом волшебной палочки. Он вспоминает, как радовался рождению двух малышей, как наблюдал за их первыми шагами и первыми словами.
- Вы знаете, - он смотрит в пустоту, предаваясь прошлому, - все дети начинают с чего-то простого – «папа», «мама». Но не Фред. Как-то раз Молли забрала Джорджа, потому что у него был жар, и мы боялись, как бы он не заразил Фреда. И потом вдруг услышали из кроватки близнецов тихое, жалобное «Джордж». Малыш Фредди потерял своего брата и звал его…
А теперь всё наоборот. Рука Джорджа дергается в ладони Фреда. А папа продолжает вспоминать.
Их первое волшебство и драка, первый устроенный взрыв и шутка, бесчисленные разбросанные по дому хлопушки, письма из школы об их проделках, надувные волшебные палочки и блевотные батончики, жуки в супе и ругающиеся самыми некультурными фразами гномы в саду, летающая машина, первые купленные на собственные деньги подарки для родителей, самые ценные, самые дорогие и близкие сердцу.
Он говорит и говорит, и у Фреда в горле застревает ком. Папа рассказывает о жизни своих близнецов так, словно хоронит их обоих, и Фреду хочется закричать: «Ну же! Посмотри! Вот, мы оба здесь, отец. Я и Джордж!» На глазах всех присутствующих слёзы. Джинни разворачивается к Рону и начинает плакать, спрятав лицо у него на груди. Сам младший брат краснеет нелепыми пятнами и громко сопит носом, пытаясь сдержаться. Гарри рядом с ним часто-часто моргает за стеклами очков, а Гермиона, кажется, уже истратила свой запас слёз и потому сейчас просто смотрит в пустоту.
Фред продолжает оглядываться. Билл нежно обнимает Флер. Её хорошенькое личико залито слезами, но сам старший брат гордо держится, и в ушах Фреда звучит его тихое признание: «Я не знаю, как не сломаться». О, Билл. Ты не сломаешься. Из-за неё. Ради неё. Ради всех вокруг, кто нуждается в твоей силе, потому что не может найти свою. Перси и Чарли тоже держатся, хотя у обоих мокрые глаза. А мама… Ком в горле становится ещё больше, и Фред едва не стонет, когда смотрит на неё. Мама стоит на коленях у гроба и рыдает. И от этой открытой неистовой боли Фреду хочется плакать самому. Запоздало он думает, что Джордж был прав, и, наверное, лучше было бы ему не приходить.