Кажется, оцепенение, сковавшее дом, спадает, едва мама и Джордж показываются на кухне. Отца, Перси и Билла нет, но по лицам остальных ясно, что все они испытали облегчение. Флер радостно улыбается, Джинни перестает хлюпать носом, Рон краснеет, а Гермиона щурится, Гарри и Чарли обмениваются короткими взглядами (кажется, эти двое уже успели действительно подружиться).
- Ты голоден? – воркует мама. – Наверняка. Весь день где-то ходил. Прогулялся, да? Это хорошо. Хорошо. Проветриться всегда полезно, правда? Как магазин? Его не сильно повредили?
Джордж бросает на Фреда беспомощный взгляд.
- Скажи, что с магазином всё в порядке, - командует Фред. – Ни к чему ей волноваться. И обязательно поешь. Тебе нужно. И мама расстроится, если ты откажешься.
Джордж глотает слюну и кивает. Он покорно садится за стол и отвечает:
- Всё хорошо, мама. Магазин цел.
- Вот и славно, - она улыбается сквозь слёзы и суетливо бросается накрывать на стол. Джинни кидается ей помогать. Фред так и стоит столбом, чувствуя себя чужим. Невидимкой. Которым он и является. Так не было никогда. Его всегда видели и слышали, даже когда не стоило, когда он сам этого не хотел. А теперь – это всё, что у него есть.
- Папа на работе? – тихо спрашивает Джордж, но его все слышат.
- Ах, да, - кивает мама, наливая в тарелку суп. – Он и твои братья еще не вернулись. В Министерстве такой хаос.
- Кто бы сомневался, - не сдерживает раздраженного комментария Фред. Он всегда считал Министерство кучкой идиотов, и их поведение из года в год только укрепляло его веру.
- Но ведь они не останутся там на ночь? – любопытствует Рон. Мама бросает на него задумчивый взгляд, а затем торопливо улыбается. Губы её немного дрожат, когда она отвечает:
- Конечно, нет, милый. Они скоро будут.
Глаза её машинально скользят к часам, указывающим положение всех членов семьи Уизли. Фред тоже оглядывается. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что именно не так в знакомой картине.
Его стрелки нет.
Фреду кажется, что пол под его ногами покачнулся. Желудок сжался.
Он мигает и медленно подходит к часам. Ошибки быть не может. Стрелка Джорджа одинокая без своего близнеца. Присмотревшись, Фред замечает, что она немного погнулась, и удивляется, отчего. Возможно, когда стрелка с его именем выпала, она как-то зацепила вторую, с которой никогда не разделялась, и отсюда эта вмятина. Будто шрам.
Внезапно Фреда охватывает странное желание прикоснуться к часам. Провести пальцами по этому изъяну на стрелке с именем Джорджа. Он поднимает руку, но, так же резко останавливается в паре дюймов от цели.
Что он делает?
Что происходит?
Фред моргает и трясет головой. Это глупо. Достаточно того, что сам факт его существования здесь странный, не хватало ещё и ему самому начать вести себя неадекватно.
Сжав губы, он отворачивается от часов и первое, что замечает, это напряженную спину Джорджа. Мама сидит рядом с ним и что-то тихо говорит. Кажется, она провожает взглядом каждую ложку, и Фред искренне сочувствует брату. Плюс невидимости в том, что он может наблюдать за всеми, пока они не знают этого, и сейчас он спокойно рассматривает каждого, кто присутствует.
Следы войны читаются в каждом.
Фред тяжело вздыхает и движется к близнецу. Он аккуратно кладет руку на живое тёплое плечо, ощущая жар кожи через ткань футболки. Джордж не вздрагивает, но спина и плечи его сразу же расслабляются. «Я здесь», - думает Фред. И знает, что брат его слышит.
Суп в тарелке с каждой минутой выглядит всё менее аппетитно. Круглые пятна жира плавают на поверхности, сталкиваются друг с другом, когда ложка в очередной раз опускается в остывающую еду.
Фред знает, что это должно быть вкусно. Но он понимает, почему Джордж так уныло водит ложкой по дну. Наверное, маме стоило дать ему что-то для легкого и быстрого перекуса, а не настолько тяжелое. Для такой пищи ещё рано.
- Может, ты хочешь яблоко? – подаёт громкий голос Флер, привлекая к себе внимание. До этого она крутилась у плиты – явно готовила что-то для Билла, но сейчас оказалась рядом со столом. Её голубые глаза смотрят на Джорджа, когда она изящным движением катит по столу яблоко. Мама удивленно смотрит, а вот Джордж без проблем ловит фрукт. Фред вовремя наклоняется, чтобы заметить, как теплеют его глаза.
- Спасибо, Флер, - совершенно искренне благодарит близнец. Девушка очаровательно улыбается в ответ.
- Не за что.
И возвращается к своим делам. Словно ничего не произошло. А, может, правда, не произошло?
Фред присматривается к матери, ожидая увидеть следы недовольства на её лице, но ошибается. Она выглядит почти умилённой. И кто бы мог подумать о подобном два года назад?
- Мам, я пойду, - Джордж крепко сжимает яблоко и поднимается из-за стола. Фред едва успевает отпрянуть, чтобы они случайно не столкнулись. – Было очень вкусно, спасибо.
Мама на короткое мгновенье сжимает предплечье сына, прежде чем со вздохом отпускает его. Всё так болезненно.
Когда они оказываются в своей комнате, Фред замечает, что Джордж всё ещё крутит яблоко в руках, перебрасывая из ладони в ладонь, словно мяч. Розовая кожура с желтыми всплесками становится мягче от постоянных прикосновений пальцев. И Фред почему-то не может отвести глаза, точно так же, как с часами. Он просто смотрит на то, как упругие подушечки прикасаются к уже ставшей немного жирной поверхности фрукта, как тот отскакивает от ладошки, от всех этих высеченных линий жизни, любви, судьбы и ещё чёрт знает чего, проскальзывает по воздуху, разрезая его, словно рука воду и…
- Фред?
Фред моргает, встряхивается и смотрит на Джорджа. Яблоко замирает в левой ладони.
- Всё нормально? – спрашивает брат.
Фред снова мигает, чувствуя себя так же странно.
- Стрелка, - говорит он. И моментально поясняет. – На часах.
Лицо Джорджа вытягивается. И Фред жалеет о том, что эти слова вырвались из его рта. Но забрать их назад уже не получается. Он раздумывает, не отшутиться ли, не перевести ли тему, когда Джордж болезненно морщиться и произносит:
- Она у меня.
- Хм?
Фред сам себе вдруг кажется глупым, в очередной раз по-детски хлопая глазами. Джордж бросает ему яблоко, и он ловко ловит фрукт. Кожура теплая, как рука брата.
В дверь негромко, но решительно стучат. Фред швыряет яблоко назад Джорджу, прежде чем нежеланный гость оказывается внутри. Объяснить парящий сам по себе в воздухе фрукт было бы довольно проблематично.
Глаза Джорджа зажигаются удивлением. Фред оборачивается и открывает рот. Это Грейндежр, и лицо её не похоже на ту, кто планирует заливаться слезами и выражать сочувствие. Блеск в её глазах выглядит, как костёр инквизитора.
- Занят? – коротко спрашивает Грейнджер, сверля Джорджа этим взглядом, и Фред радуется тому, что невидим.
- Н… не совсем, - неуверенно отвечает Джордж. Он не напуган, просто слишком удивлён. Фред знает это, потому что сам так же растерян и пребывает в недоумении. Они по привычке переглядываются. Грейнджер щурится и захлопывает дверь.
- Может, с Роном поругалась? – вслух предполагает Фред. Джордж пожимает плечами. «Зачем бы тогда она пришла ко мне?» - одними глазами выражает он своим сомнения. С этим сложно не согласиться.
- Но и на то, что она пришла пожалеть тебя, не похоже, - Фред трёт подбородок пальцем.
- Джордж, - Грейнджер привлекает к себе внимание. Голос её строг, и она скрещивает руки на груди, совсем как профессор Макгонагал, готовая выругать близнецов за очередную шалость.
- Гермиона. В чём дело?
Имя девушки звучит чужеродно в этой комнате. Фред не успевает снова подивиться её внезапному визиту, как та вскидывает голову и решительно выдыхает:
- Я знаю, что ты видишь Фреда.
Яблоко падает на пол с глухим ударом и неторопливо катится до самой стены. Фреду кажется, что у него дыхание перехватывает.
Что? Что, Мерлиновы носки, только что было?
Джордж опасно качается, будто ему отказали ноги, но в итоге остается стоять. Глаза его теперь напоминают блюдца с огромными черными зрачками, краска покидает лицо, а рот приоткрывается. Фред думает, что сам выглядит так же.