— Мы организовали нашу встречу, потому что пытаемся выяснить, что и как было украдено в «Газпроме». Вы хорошо разбираетесь в газовых активах, и я буду очень признателен, если вы поделитесь своими познаниями.
Последовала небольшая пауза — я забеспокоился, что наверное перегнул палку, но тут его лицо озарилось. Он положил руки на скатерть и наклонился вперед.
— Очень хорошо, что вы спросили. Управленцы из «Газпрома» — самые отпетые мошенники, которых можно себе представить. Они воруют всё и вся.
— Например? — спросил Вадим.
— Взять, к примеру, «Таркосаленефтегаз», — продолжил наш собеседник, постукивая ложкой по столу. — Его же просто целиком увели из «Газпрома».
— А что это за «Тарко...» — хотел было уточнить Вадим, но мужчина уже продолжал, не дав ему закончить:
— Тарко-Сале — это газовое месторождение в Ямало-Ненецком округе. В нем где-то четыреста миллиардов кубометров.
Вадим достал калькулятор и перевел эту цифру в баррели нефтяного эквивалента. Получившаяся сумма — 2,7 миллиарда баррелей нефти — означала, что запасы Тарко-Сале больше запасов американской нефтяной компании «Оксидентал петролеум», стоимость которой составляла девять миллиардов долларов!
Меня не так просто удивить, но мысль о том, что кто-то «увел» из «Газпрома» активы с рыночной стоимостью в девять миллиардов долларов, не укладывалась в голове. Наш собеседник на этом не остановился: он называл имена, даты и цифры, рассказывал о других украденных крупных газовых месторождениях. Мы задавали вопросы и заполнили информацией семь страниц блокнота. После двух часов мы решили закругляться с обедом, иначе собеседник мог продолжать до бесконечности.
Совершенно того не подозревая, я наткнулся на один из важнейших социально-культурных феноменов постсоветской России — гигантский разрыв в уровне благосостояния населения.
В советское время самые богатые люди в стране были примерно в шесть раз богаче самых бедных. Члены политбюро обладали просторной квартирой, машиной, хорошей дачей, но не более. А к 2000 году богатейшие люди в стране по достатку превосходили беднейших уже в двести пятьдесят тысяч раз. Разница в доходах появилась так быстро, что это отравило психологию людей. Они были озлоблены и охотно изливали свою горечь любому, кто готов их был выслушать.
Большинство встреч проходило примерно в том же ключе. Мы выслушали консультанта по газовой промышленности, который поведал о еще одном украденном газовом месторождении. На встрече с менеджером газотрейдерской компании мы узнали подробности, как «Газпром» организовал продажу газа в бывшие советские республики через сомнительного посредника. Бывший сотрудник описал, как «Газпром» предоставлял огромные займы друзьям руководства на очень льготных — нерыночных — условиях. В итоге после всех этих бесед у нас набралось два блокнота обличающих свидетельств о воровстве и махинациях.
Если верить услышанному, то это, пожалуй, самое крупное воровство за всю историю предпринимательской деятельности. Оставалась, впрочем, одна серьезная загвоздка: у нас не было прямых доказательств. Люди могли говорить из чувства зависти, преувеличивать или намеренно искажать факты. Нужен был способ проверить полученную информацию.
А как что-то проверить в России? Разве не в этом изначальная суть нашей проблемы с «Газпромом»? Казалось, вся страна укрыта таким густым туманом, что не видно дальше собственного носа.
Но обнаружилось, что это не совсем так. Стоило копнуть немного глубже, и выяснялось, что в действительности Россия одна из самых прозрачных стран в мире. Нужно лишь знать, где искать информацию. Узнали мы это совершенно случайно, через несколько недель после серии встреч о «Газпроме».
Вадим ехал на работу на своем подержанном «Фольксвагене-Гольфе». На Бульварном кольце на пересечении Тверской улицы и Пушкинской площади он застрял в пробке. В этом месте автомобили должны были поворачивать либо направо, либо налево, что создавало длинные заторы почти каждый день. Пользуясь этим, группы предприимчивых мальчишек окружали машины, торгуя всем подряд — от пиратских компакт-дисков с фильмами до газет и зажигалок.
В тот день один сорванец подскочил к машине Вадима, настойчиво размахивая какими-то товарами. Вадима предложение не интересовало, но мальчишка попался настойчивый.
— Ну, ладно, что ты там продаешь? — с неохотой спросил Вадим.
Парнишка распахнул куртку, и взору Вадима предстал набор компакт-дисков в пластиковых кластерах.
— Базы данных.
— Какие еще базы данных? — заинтересовался Вадим.
— Любые: мобильных телефонов, налоговых деклараций, нарушений правил дорожного движения, пенсионных фондов... что угодно.