И тут я с радостью фиксирую на бумаге один хороший поступок со стороны помощника капитана. Он видел драку и её начало и, стремительно двинувшись вперёд, сказал Максу, что тот навредил мальчикам на свой собственный страх и риск, одновременно подбодрив их, как будто обрадовавшись устройству такой трёпки своему товарищу. Наконец Макс, сильно поцарапанный, побитый, зажатый и обездвиженный, хотя и без серьёзных ушибов, выкрикнул: «Довольно!» – и нападавшим было приказано оставить его, но, хотя три О’Брайена и повиновались, всё же три О’Ригана держали его, как пиявки, и уволакивали прочь.
«Если ты, мошенник, теперь, – крикнул помощник, – бросишь за борт другую Библию, то я пошлю тебя вслед на ней без привязи».
Это событие принесло близнецам дополнительную известность по всему судну. Тем же утром все шестеро были приглашены на квартердек и рассмотрены каютными пассажирками, проявившими особый интерес к ним, поскольку всегда, когда дело касается близнецов, оказавшихся в общественных парках и садах, леди останавливаются, чтобы посмотреть на них и опросить их матрон.
«И вы все родились в одно время?» – спросила старая леди, позволив своим глазам удивлённо пробежаться вдоль ровного строя белых голов.
«Действительно, так оно и есть, – сказал Тедди, – разве это не так, мама?»
И когда много вопросов было задано и много ответов было получено, тогда коллекция получила награду от великодушных каютных пассажиров, которые в результате отправили всех шестерых мальчиков в мир, снабдив каждого пенсом.
Я никогда не мог смотреть на этих славных малышей без неизъяснимого чувства, проходящего через меня, и хотя в них не было ничего столь уж примечательного или беспрецедентного, кроме исключительного совпадения, что две сестры одновременно преподнесли миру такой щедрый подарок, – всё же простой факт существования близнецов всегда казался любопытным; фактически, для меня по крайней мере, все близнецы – чудо; и тем не менее я едва понимаю, почему это так, ведь все мы нашими собственными личностями предоставляем многочисленные примеры того же самого явления. Разве наши большие пальцы ног не близнецы? Они не настоящие Кастор и Поллукс? И все наши пальцы? И разве наши руки, ноги, стопы, глаза, уши – все они не близнецы, родившиеся одновременно, и не столь же одинаковы, насколько это возможно?
Может быть, греческие грамматики и изобрели свои двойные числа исключительно для удобства близнецов?
Глава LIV
О чудесном старом табачном прутике и свином хвостике
Я уже упоминал, с какой выгодой мои товарищи по плаванию избавились от своего табака в Ливерпуле, но стоит показать, как низменные коммерческие интересы сократили его количество до прискорбного минимума и, наконец, вышли им боком.
Вследствие своей непредусмотрительности и обольстившись высокими ценами за табак в Англии, они распродали там большую часть имеющегося табака, даже побуждая помощника выдать им ту часть, которую он запер под замок по команде таможенников. Поэтому приблизительно через две недели плавания в направлении родины для членов команды стало мрачной очевидностью, что табак оказался в большом почёте. Во время собачьей вахты в море одним из любимых занятий матросов, находящихся внизу, были карты, и хотя матросы не понимают виста, креббиджа и подобных им игр, они все же знатоки в том, что называется «Высокий маленький Джек», или, на морской манер, «Джекиш». Обычно их ставки – множество брикетов табака, которые, как стопки гиней, укладываются на их багаж, пока они играют. Затем, как следствие, появился злой азарт, с которым теперь команда «Горца» перетасовывала и раскладывала колоду, пока обратно пропорционально возраставшему интересу обязательные доли не становились всё меньше и меньше и наконец не превратились в «жвачку».
В конце концов их так поглотило это занятие, что часть из них после тяжёлой работы в ночных вахтах на палубе обделяли сами себя отдыхом внизу, лишь бы поучаствовать в карточной игре. И потому было очень тяжело уснуть в присутствии игроков, особенно если они оказываются матросами, разговоры которых в любом случае могут быть громкими, – эти ребята часто изгоняются с бака теми, кто желает покоя. Им приходится воссоздавать на палубе карточный стол, и неизменно в таких случаях случаются большие споры, множество неджентльменских обвинений в грубости и обмане и время от времени обмен несколькими резкими ударами.