«Мне нужно два», – сказал он.
«Либо возьмите его, либо ничего, – ответил я, – это всё, что у меня есть».
Я подумал, что он ударит меня. Но, принимая деньги, он удовлетворился каким-то высказыванием об охотниках, идущих на охоту и не имеющих денег, чтобы оплатить свои расходы, и намекнул, что таким парням лучше отложить в сторону свои охотничьи ружья, взять доллар и заняться наблюдением. Затем он прошёл дальше, и каждая пара глаз взяла меня на прицел.
Я оставался предметом их внимания в течение некоторого времени, но, наконец, не смог дальше терпеть их взгляды. Я занял своё место прямо перед самым наглым наблюдателем, невысоким толстым человеком с пышным шейным платком вокруг шеи и, зафиксировав на нем свой пристальный взгляд, вернул ему больше пристальных взглядов, чем он послал мне. Это несколько смутило его, и он оглянулся по сторонам в поисках кого-нибудь, чтобы схватить меня; но никого не нашлось, и он сделал вид, что, якобы, очень занят, считая позолоченные деревянные лучи наверху. Тогда я переключился на следующего наблюдателя и сжал оружейный затвор, сознательно демонстрируя ему эту часть винтовки.
Под этим воздействием он покинул своё место со стремлением убраться из моего поля зрения, поскольку я рассматривал его в упор, левым глазом; несколько человек поднялись со своих мест, воскликнув, что я, должно быть, сумасшедший. Таким я был в то время, и так и не знаю, как объяснить свою бесноватость, которой я позже стыдился от всего сердца, что, пожалуй, и следовало делать, и стыдился намного больше, чем тогда. Затем я оторвал пятки и, взвалив на себя своё охотничье ружье и узелок, прошёлся по палубе и принялся шагать под унылый шторм, пока не промок из-за него, а судно не коснулось причала в Нью-Йорке.
Таково отрочество.
Глава III
Он оказывается в городе
Я соскочил на берег с носа корабля ещё до того, как корабль пришвартовался, и, внимая указаниям моего брата, прошёл через город к парку Святого Иоанна, к дому, где жил приятель брата по колледжу, к которому у меня было письмо.