Но одна из самых любопытных особенностей – это количество исполнителей матросских баллад, которые после исполнения своих произведений вручают вам свои печатные копии и просят их купить. Одного из этих людей, одетого по-военному, я наблюдал каждый день, стоя в углу посреди улицы. У него был густой, благородный голос, как церковный орган, и его ноты поднимались высоко над окружающим шумом. Но самым примечательным у этого исполнителя баллад была одна из его рук, которой во время пения он почему-то качал вертикально во все стороны в воздухе, как будто она вращалась на шарообразном шарнире. Противоестественная подвижность была необъяснима, и он выставлял её напоказ для привлечения сочувствия, как-то он рассказал, что упал с топа мачты фрегата на палубу и получил травму, которая привела к нынешнему появлению его удивительной руки.
Я завёл знакомство с этим человеком и счёл его личностью необычайной. Он был наполнен рассказами о чудесных приключениях и изобиловал потрясающими историями о пиратах, морских убийствах и всяких разных плаваниях. Он был помешан на этих темах, был ежедневным Ньюгейтским календарём грабежей и убийств, происходящих в матросской части города, и большинство его баллад сочинялись на аналогичные темы. Он сочинил множество своих стихов и печатал их для продажи ради своей собственной прибыли. Чтобы показать, насколько скор он был в этом деле, упомяну, что однажды вечером, выйдя из дока и идя на ужин, я заметил толпу, собравшуюся вокруг таверны Старого форта и, смешавшись с зеваками, узнал, что просто-напросто одна городская жительница была убита в баре пьяным испанским матросом из Кадиса. Убийца был задержан полицией на моих глазах, и уже следующим утром певец с удивительной рукой пел о трагедии перед пансионами и продавал печатные копии песни, которые, конечно же, были раскуплены нетерпеливыми моряками.
Этот мимолётный намёк на убийство относит нас к некой общности событий, которые имеют место в самых глухих и самых заброшенных районах, часто посещаемых матросами в Ливерпуле. Неприятные переулки и переулки, которые в местной топонимике проходят под названиями Гнилого ряда, Гибралтарского местечка и Надутого переулка, гниют от пороков и преступлений, аналоги которых, возможно, не предоставлены нигде на земном шаре. У закопчённых и почерневших кирпичей самих зданий имеется сильный запах, подобный содомскому, и убийственный облик; и, может быть, хорошо, что пелена угольного дыма, которая нависает над этой частью города, больше, чем кто-либо ещё, пытается скрыть масштаб того, что здесь практикуется. Это вертепы, в которых матросы иногда исчезают навсегда или выходят утром из поломанных дверей, обобранные донага. Это вертепы, в которых проклятия, игры на деньги, карманные кражи и всеобщая несправедливость являются слишком достойными, слишком высокими для зловредных горгон и гидр, чтобы те их практиковали. Мне, право, не стоит вдаваться в детали, но похитители, душители и трупоотрыватели – почти святые и ангелы в сравнении с ними. Мне кажется, что они объединились в группы, компании мизантропических злодеев, и в их власти подготовить и осуществить все свои злобные замыслы в отношении человечества. При помощи серы и серных камней их нужно выжечь из своих нор, как паразитов.
Глава XL
Агитационные плакаты, псевдоювелиры, лошади-тяжеловозы и пароходы
Поскольку я хочу сгруппировать всё, что попало в поле моего зрения в ливерпульских доках и происходило вокруг них, то ради этого в данной главе попытаюсь бросить взгляд на всякие мелочи, воспоминаниям о которых я эту главу и по свящаю.
Объявления нищих, написанные мелом с наружной стороны по периметру стены дока, соседствуют с многоликой компанией очень разных объявлений, размещённых на самих стенах. Преимущественно это уведомления о приближающемся отплытии «превосходного, быстроходного, обитого и проклёпанного медью судна» в Соединённые Штаты, Канаду, Новый Южный Уэльс и другие места. Посреди них вкрапления рекламных объявлений еврейских старьёвщиков сообщают благоразумным морякам, где они могут обеспечить себя самыми лучшими и самыми дешёвыми вещами, вкупе с неоднозначными медицинскими объявлениями от племени шарлатанов и эмпирическом подходе, который распространяется на всех мореходов. Не удовлетворяясь подобным уведомлением общества о своём местонахождении, эти неутомимые кровопускатели, претендующие называться самаритянами, нанимают отряд потёртых с виду, взятых словно из работных домов плутов, чьё занятие состоит в том, чтобы следовать вдоль стен дока в обеденное время и тихо всовывать небольшие таинственные приглашения на постой – размером в двенадцатую часть от листа с большим рекламным объявлением – в руки удивлённых моряков.