— Как… там..? — спросила она, невольно переходя на сбивчивый, примитивный, но очень эмоциональный говор улицы.
— Порядок!
«Порядок», всегда «порядок»! Когда сын был маленький, он делился с матерью всеми своими мыслями, всеми планами, теперь же, единственное слово, которое она слышит в ответ — это ужасное «порядок»!
— А как та девушка? Вы встречались?
— Естественно.
До чего ужасен этот уличный говор, опирающийся на десяток слов- штампов, в которые молодые люди стремятся втиснуть всё богатство человеческих чувств и мыслей! Но многословие приходит с возрастом. Смирив себя этим доводом, она опять спросила:
— Вы будете встречаться ещё?
— Естественно.
Нет, её мальчик слишком самонадеян, но к радости матери на этот раз он не остановился на одном слове:
— Через три дня мы встретимся опять по очень важному делу.
Признание вернуло женщине силы, вознаградило за проявленное терпение:
— Это очень важное дело?
— Чрезвычайно, — снизошёл до матери сын. — Думаю, скоро его перипетии будут зафиксированы в огромной газетной статье.
* * * * *
В отличие от Сержа, Элен таких планов не строила. Знакомство с девушкой — оборотнем было нужно ей отнюдь не ради громкой статьи. Полицейский достаточно подробно изложил ей схему поиска, и этим следовало воспользоваться. Проблема была ничтожна: для разрешения на такой поиск требовался убедительный предлог. И он был найден.
«Если тебя спросят, чем я занимаюсь, смело говори, что я собираю материал для ура — патриотической статьи о доблестных труженицах и тружениках наших заводов и фабрик. Героиней моего очерка будет молодая девушка. По окончании школы она покинула родную ферму и поступила работать на завод, ну и так далее. Под этим предлогом я уже получила доступ к личным делам работниц. Для себя и для тебя, так как ты изъявил желание помочь мне. Так? А, пересматривая дела, мы, конечно же, пересмотрим и фотографии. Думаю, за неделю мы должны справиться».
Называя недельный срок, Элен скорее преувеличивала, нежели преуменьшала сложность поставленной задачи. Лица молоденьких девчонок вспыхивали и гасли на экране. Элен, не забывая о статье, время от времени отмечала в компьютерной памяти наиболее фотогеничные среди них. В остальном в работу машины она не вмешивалась. Первый день не принёс ничего, кроме дюжины пометок в машинной памяти, но когда два дня спустя они снова смогли встретиться и продолжить работу, буквально через пятнадцать минут поиска Серж увидел на экране то самое лицо, что заставляло его обливаться холодным потом во сне. Коснувшись руки Элен, он дал ей знать о своей находке, и девушка поспешно остановила поиск. Следующая команда вывела на экран полный текст личного дела.
— Ты уверен, что это именно та девушка? Может быть нам продолжить поиск?
— Нет, это она. Даже одежда на ней та же самая…
И всё-таки Элен настояла на продолжении поиска, объяснив это тем, что второй раз достать допуск к личным делам будет невозможно. Но ни одно лицо Сержа больше не привлекло, и Элен смирилась.
— Понимаешь, Сержи, — объясняла она потом, — эта девушка неправдоподобно хороша для нас. Во-первых, она фотогенична, во-вторых, её биография типичная, в-третьих, на заводе она работает неполных три месяца, в-четвёртых, она одна из лучших работниц. В ученицах девушка ходила одну неделю, — именно столько времени ей понадобилось, чтобы в совершенстве овладеть технологией пайки. И это притом, что пайка — самая ответственная из операций! Она регулярно получает доплаты за переработку и качество, абсолютно лояльна, подруг и друзей, пока, не имеет. Происхождение семьи — темновато, однако с законом в открытый конфликт никто из них не вступал. Всего в семье пятеро детей. Старший сын — служит техником на боевом корабле. Кстати, интересующий нас день он провёл по увольнительной в нашем городе, встречался с сестрой. Ей даже пришлось отпрашиваться у мастера. Да! Медики ничего особенного ни у него, ни у неё не обнаружили. Что ещё? Училась средне, точнее, без интереса. Всё.
— Это плохо?
— Это слишком хорошо.
Глава 7 Дружная троица
Гл. 5 Дружная троица
Лица девушки Элен не видела. Его скрывала маска электронного бинокуляра. Жгуты проводов связывали маску и перчатки работницы с компьютером. В непроницаемом для пыли, воздуха и света футляре машина впаивала в крохотные пластинки, выточенные из «вишнёвых косточек», неимоверно тонкие проволочки контактов.
«По правилам технологии производства рабочий период пайщицы не может длиться дольше пятнадцати минут. Слишком велико напряжение глаз и пальцев. Благодаря этим перчаткам пайщик управляет процессом. Бинокулярная маска позволяет осуществлять контроль. Работа ведётся под электронным микроскопом. Чтобы точно направить проводок и нанести микро каплю припоя, требуется невероятная собранность и ювелирная точность. Только такие вот сопливые девчонки могут справиться с подобной работой. Видите, это характерное движение пальцев? Это означает, что образец не может быть использован в качестве микро платы и его следует убрать. Работа пайщицы на нашем предприятии самая ответственная. Всё. Она идёт отдыхать. Следующие четверть часа на её месте будет работать сменщица. Потом они опять поменяются. После четвёртой микро смены девушкам даётся перерыв на сорок минут. Мы следим за качеством и потому строго следуем медицинским предписаниям…»
— А куда идут бракованные образцы? — спросила у мастера Элен, хотя сама прекрасно знала ответ.
— В переплавку, как и обрезки. Использование сырья на наших заводах — стопроцентное. Штампованные платы также находят хороший сбыт, но такую работу можно поручить машине. Она не столь сложна. Поверите? В первые годы мы вообще не выпускали цельно точеных плат и занимались одной штамповкой.
— Да, да, я слышала, — поддержала мастера Элен. — Только одна десятая от общего веса переработанных силиконов используется в виде цельно точеных плат и даёт три четверти всех доходов по отрасли.
— Совершенно верно! Никакая другая отрасль не может сравниться с нашей…
Элен с улыбкой, свидетельствующей о внимании, делала вид, что слушает собеседника. По окончании очередной микро — смены девушка в прозрачном боксе не села в кресло позади занявшей её место напарницы, а вышла.
— Она идёт сюда?
Мастер прервал лекцию, посмотрел, кивнул:
— Да, она идёт сюда.
Лариса окинула комнату отдыха и всех, кто там был, усталым, пустым взглядом, кивнула мастеру (они уже здоровались сегодня). Красивая блондинка на диванчике вызвала у неё неопределённую, чисто инстинктивную неприязнь, выразившуюся в том, что она повернулась к креслу, наиболее удалённому от красавицы. Но мастер не ограничился кивком. Он встал, уступая Лоре место рядом с блондинкой, представил:
— Элен Радович, корреспондент газеты «Вечерние новости». А это — Лора. Лора Хименес.
— Я знаю, — улыбнулась Элен.
Уже в дверях мастер бросил на прощание:
— Откланиваюсь и оставляю вас наедине.
Не желая обнаруживать свой страх перед красавицей — репортёршей, Лора решительно села на диванчик, как раз на то место, откуда встал мастер.
— Прежде чем начать задавать вопросы, я бы хотела осветить некоторые особенности обращения с интервьюируемыми, принятые в нашей газете. Например, у нас принято заранее оповещать о желании взять интервью. Делается это для того, чтобы человек душевно подготовился к нему. Некоторые журналисты, я со стыдом признаю это, любят ловить собеседника на слове, всячески подчёркивая его ошибки. Они считают, что таким образом легче завоевать внимание читателя. Мы такого не допускаем. В нашей газете принято относиться с уважением к тем, о ком и для кого мы пишем. Разумеется, у нашей газеты есть и слабые стороны: некоторая манерность, старомодность. Мы проповедуем такие принципы, как честность, добропорядочность, благоразумие, наконец. Как и всякая газета, мы не можем обойтись без полемики, без противопоставления разных мнений. Кстати, вы читаете нашу газету?