— Ничего сверх возможного, Лора. Ничего. Я хочу побеседовать с Элен. Хочу узнать какие у неё планы, что она задумала.
— Как же! Расскажет!
Герард не спорил.
— Она же сразу потребует убить вас. Вы забыли?
В ответ он молча развёл рукам: мол, что я тут могу поделать.
— Она же мне этого никогда не простит!
— Лора, не надо. Не всё так страшно, и я тебе ещё очень и очень пригожусь. Как бы ты ни старалась ужиться с Элен, тебе это не удастся. Вы слишком разные, как день и ночь. Серж, же поддержит Элен, а не тебя.
— С чего бы это?!
— Это так, Лора. Ну, а что касается гнева Элен, то положись на меня.
Девушка ничего не ответила. Она навела порядок в комнате, с грустью обследовала свою куртку, кое-как поправив её, повернулась к двери: «Идём?». «Да».
И опять ловушки: первая, вторая, третья, четвёртая… Скрипя зубами, Лора в один бросок пробегала расстояние от ключа до ключа, останавливалась, поджидая спутника, и опять бежала. Предложение помощи она оборвала злым, коротким: «Нет», — а на попытку получить объяснение, ответила более пространно, но не менее зло: «Гер Айер или вы идёте со мной так, как я говорю, или идёте куда хотите, но без меня». Герард попробовал перевести разговор в более удобное для него русло: «Фреляйн Лора, для того, чтобы идти самому, надо знать куда идти», — но фабричная девчонка, беря реванш за недавнюю уступку, закусила удила: «А мне какое дело? Никакого! Это ваши проблемы!» — и сорвавшись с места, бросилась к следующему ключу. Нагнать её Герард смог только когда девушка остановилась сама.
В стене зиял распахнутый дверной проём бокового хода. Лора указала на несколько пятен самой разной формы, пояснила, всё ещё не умея изгнать из голоса злость:
— Обманки. Тронь любое и сваришься заживо. Какие-то высокочастотные излучения.
— Почему обманки? — спросил Герард.
— Очень похожи на знаки ключей, — ответил Лора.
— Понятно. Нам сюда? — он указал на дверной проём.
— Да.
И опять коридор, на этот раз без ловушек, но состоящий из углов и поворотов. Стены его были испещрены знаками. Ключи? Обманки? Лариса их не касалась. Герард тоже. Дверь открылась сама. В проёме виднелись стены, покрытые значками. «А теперь сюда?». «Сюда».
Плита двери опустилась за их спинами. Светящиеся двузначные цифры создавали на стенах широкий, трёхрядный пояс. На двери — какая-то схема. Сверяясь с ней, Лора «погасила» некоторые из цифр, опять сравнила полученное с задуманным и хлопком накрыла квадратное, зелёное пятно в начале пояса Дверь открылась: «Всё».
Узкий коридорчик из углов, широкий коридор с более мягкими ловушками. Герард попробовал завести разговор о создателях подземелья, но Лора сверх вежливо попросила: «Пожалуйста, гер Айер, не надо об этом» — и он замолчал.
Элен и Серж сидели в кают-компании и смотрели оставшийся ещё от прежних хозяев фильм. Слов они не понимали, но слова были и не нужны. Основой любой из лент служили драки, перемежающиеся короткими, непонятными диалогами, — этакое мирное времяпровождение. В такой атмосфере расслабленности появление Герарда произвело потрясающий эффект. Оба вылетели из кресел. Серж лихорадочно шарил по карманам, отыскивая пистолет, который не так давно бросил в спальне. Элен, оскалившись от страха, пятилась до тех пор, пока не упёрлась в стену.
— Между прочим, — сообщил ей Герард, выдержав паузу, — Лора сейчас наводит порядок на кухне. По вашей милости, молодые люди, там — настоящий свинарник. Что же касается оружия, патрульный Бель, то его следует держать под рукой
— Почему ты здесь? — прошипела Элен.
— А где мне быть? Лежать в лесу с простреленным черепом? Могу уверить, что моё присутствие здесь принесёт немалую пользу: например, оружие не будет валяться, где попало. Что за легкомыслие и безответственность! Рядовой Бель, бегом за шпалером! А вы, фреляйн Элен, садитесь и смотрите фильм, но будет лучше, если вы выключите его совсем.
— Какое вы имеете право распоряжаться здесь?! — взорвался Серж. — Здесь не ваши казематы!
— Серж, малыш, знаешь, почему ты ещё жив? Потому, что на кухне — Лора. Цени это обстоятельство. Я здесь по той же причине. Поверьте, молодые люди, я это очень и очень ценю. Ну ладно, парень, беги, прибирай оружие и возвращайся. Можешь не сомневаться, что когда в комнате я, фреляйн Элен в такой же безопасности, как если бы рядом был ты.
Заняв место в кресле спиной к двери, Герард сосредоточил своё внимание на девушке:
— Как я вижу, фреляйн Элен, вы моему приходу не рады.
— Почему ты здесь?
— Элен, в нашем деле нельзя быть такой невнимательной. Я уже сказал, что здесь я потому, что хозяйка этого дома сочла моё присутствие необходимым, а, поскольку она — хозяйка, то имеет право приглашать в свой дом любого.
— Лора? Я думала, что она убила тебя ещё там, в лесу.
— Как видишь, Элен, она этого не сделала и ты даже представить себе не можешь, насколько я ей за это благодарен.
— Да уж, «отблагодарите» вы её от всей души! Ну, конечно, она же хозяйка! Она может приглашать в свой дом кого угодно! Даже мили!
— А она и пригласила мили. Разве ты не мили? А Серж? Да и меня за паци счесть трудно. Но у нас нет когтей, поэтому мы — мили тихие, вежливые.
— Я не мили? Мне надоели все эти войны, тянущиеся из-за тупости военных. Мне…
— О, вы пацифистка, фреляйн Радович?! Только наша хозяйка не жалует и пацифистов. По её словам, она их знать не знает, но в таких случаях я бы ей на слово не верил. Она их очень хорошо знает и именно поэтому не любит.
— Что ты собираешься делать здесь?
— Ждать и слушать. Наверху мили организовали на нас с вами охоту. Причина: мы знаем, что они есть. Я…
— Встать! — пистолет упёрся Герарду в затылок. Это Серж подкрался сзади на цыпочках.
— Ну, хорошо, — покорно вздохнул Герард, вставая и вдруг, резко повернувшись, перехватил руку юноши с пистолетом, направив дуло в пол. Одновременно, другой рукой он сдавил парнишке горло, притиснув его к себе. Серж попытался упасть на колени и перекинуть противника через себя, но мужчина был начеку.
— Что вы делаете?!
Ловко встряхнув парнишку, Герард вывернул у него из руки пистолет. В дверях стояла Лора. Она переоделась, заменив распущенный на лоскутья костюм, зелёно — жёлтым, куцым платьем. На платье было всего две дыры от пуль. Айер подкинул в руке пистолет, сунул его Сержу: «Держи». Не зная, что можно сказать в такой ситуации, Лора вышла. Герард проводил её долгим взглядом, тяжело вздохнул, опустился в кресло.
— У тебя плохой вкус, — не удержалась, съехидничала Элен. — Крашенная брюнетка с дурными манерами и очень длинными когтями.
Сокрушённо вздохнув, Герард развёл руками:
— Не все везёт встретить голубоглазую блондинку с манерами леди, острым, как бритва язычком и умом… Впрочем, к чему ум, если есть остроумие.
— Что вы хотите сказать?! — взвился Серж
— Я? Ничего конкретно. Разве что… Пойду к Ларисе. Может быть ей нужна помощь?
— Он обыкновенный нахал! — громко возмущался Серж, надеясь на то, что Герард его слышит. — Нагрубил и смылся! Трус!
— Серж, веди себя пристойно, — перебила его Элен. — Пойми: его привела Лора.
— Зачем?
— Не имею ни малейшего представления.
— Но он грубит! Он напрашивается на ссору!
— Его привела Лора.
— Ну и что? Подумаешь, Лора! Да кто она такая?!
— Хозяйка этого дома. Ну, Сержи, ну, милый, ну, успокойся. Возьми себя в руки.
— Он надсмехается над нами!
— Ну… это не совсем так. Оружие тоже нельзя бросать, где попало. В этом он прав. И ещё, мы же интеллигентные люди и можем ответить на слово словом…
Стычка эта стала первой и последней. С Сержем Герард примирился на следующий день, предложив юноше размяться и показав новый приём по самозащите. Лора тоже старалась делать вид, будто ничего не произошло. После завтрака она долго перебирала кассеты с фильмами и, наконец, выбрала одну. Экраном была стена, причём часть действия развивалось как бы перед, а часть как бы за стеной. Бесплотные герои спорили и ссорились, мирились и дрались. Лора переводила с пятого на десятое. Дурачась, Серж влез в кадр и, встав на место героя — человека, попытался изобразить схватку с оборотнем, но призрачные когти прошли сквозь его руку и впились в шею. Хлынула эфемерная кровь. Сделав вид, что смертельно обижен, Серж вышел из кадра: