— Герард Айер.
— Ну, он тебе работы подкинет. Он не сбежит?
— Нет. Оттуда не сбежишь. И зачем? Я его по первой просьбе выведу и дорогу покажу. Я не удерживаю его, напротив. Ну, не убивать же мне его!
— Это я понимаю. Девчонку ту жаль. Элен? Да? Эти мерзавцы, что наши, что ихние, жизнь человеку сломают и не заметят. А что думает она?
— Я не знаю… Я обязательно спрошу.
— Узнай. И держитесь друг за друга крепче. Они надёжные друзья?
— Д…да.
— Хорошо. Теперь об оружии: носи его при себе. Я-то скажу, и все здесь присутствующие подтвердят, что ты пришла с оружием, мы побоялись стрельбы, и решили дело миром. Ты тоже нам не угрожала и ничего не требовала. Это правда. А Айеру тому не верь. Кто его знает. Тебе-то он может всё, что хочешь сказать, а потом от всего же и отказаться. И вот ещё что: сюда больше не ходи, разве, что обстоятельства принудят. Я заявлять не стану. Посадить за это не должны…
— Объявлен розыск, — напомнила мужу фрау Сандра.
— Заявляйте, — поспешно вставила своё слово Лариса. — Мне это не страшно. Почему-то мне кажется, что мне уже ничего не страшно. Как я уйду, так сразу и заявляйте. Я успею.
— Это правда?
— Правда.
— А что у тебя за две дырки на платье? — спросила старшая девочка — семнадцатилетняя Ирма.
— Да зацепила где-то в лесу. Не помню где. А что слышно вокруг?
— Ничего хорошего, — отозвался хозяин. — Барроме помнишь?
— Разумеется. А что случилось?
— Какой-то зверь напал на их дом. Всех убил. Людей, животных, собак… Тела были разорваны в клочья, и везде следы когтей.
Некоторое время взгляд Лоры блуждал: зверь?.. напал?.. когти?.. Барроме?.. Конечно, она их знала. Она всех соседей знает: и детей, и взрослых…
— Гер Иоганн… фрау Сандра… это… это не звери. Но и не люди. Это — оборотни, — слово произнесено, но Лора уже не может остановиться на каком-то слове. Не важно, что убитые — просто люди, важно, что они были её друзьями. Она нейт, она не хочет войны, но и трусость не в её правилах. Мили дорого заплатят за эту кровь. — Оборотни! Они могут то людьми, то животными. У них два облика. Они милитаристы, мили и… Гер Иоганн, смотрите за собаками. Перед тем, как выйти из дому, перед тем, как открыть дверь, подзывайте собак к дверям, а если собаки не отзываются, — не выходите вообще, звоните по телефону, просите помощи. Многолюдства они, пока ещё, боятся.
— Ты серьёзно?
— Очень. Эти мили — убийцы, бешеные твари, преступники. Расскажите о них всем. Особенно соседям.
— Это ты узнала от того шпиона?
— Как же! Этот расскажет! Он только спрашивает… Я видела их… Да, кстати, смотрите, чтобы никто не кормил ваших собак. Пусть даже это будут люди из службы… Айер тоже их видел и узнал одного… Вы не верите мне?
— Ну почему же… В таком положении чему угодно поверишь. Советы твои легко выполнимые. Мы будем смотреть за собаками и расскажем обо всём, что узнали, соседям. Но если ты действительно видела оборотней, тебе следует немедленно… Ах, да! В службу ты пойти не можешь…
— Лора, — вмешалась в разговор фрау Сандра, — твоя одежда всё-таки не слишком подходит тебе сейчас. Ты такая худая… Пожалуй, кое-что из моих старых вещей тебе подойдёт.
— Нет, нет, я не смогу расплатиться…
— Не говори глупостей. Платить за старые вещи! И ещё я соберу тебе кое-что из продуктов. Возьмешь с собой. Видела бы ты, на кого ты похожа! Настоящая жердь!
— Иди, иди, — позволил жене Иоганн. — Лора, ты уверена, что нападают на фермы и убивают людей оборотни? Перед нападением они убивают собак. Оборотни есть даже среди сотрудников службы. Так?
— Да, Герард узнал одного из оборотней и сказал, что он из службы.
— А этот, Герард, сам не оборотень?
Лариса не пожелала заметить насмешку, покачала головой, ответила серьёзно:
— Если бы он был оборотнем, он бы обязательно раскрылся тогда, когда повис вниз головой. На такое ни у человека, ни у оборотня выдержки не хватит.
— Ну, хорошо, хорошо, а откуда эти оборотни вообще появились?
— Они здесь всегда были. Ещё до того, как люди высадились на Рару, но их было мало. При желании, они ничем от людей не отличаются. И потом, воевать хотят немногие психи, а большинство — довольны человеческой жизнью…
Поверили ей или нет, но за собаками будут следить, как за температурой у тяжело больного и другим посоветуют. На то и телефон. Сандра принесла поношенный рабочий костюм, кусок солёного сала килограмма на три, полновесный круг подового хлеба, щедро отсыпала картошки, и, поразмыслив, добавила десяток самых лучших, сладких луковиц. Сложив продукты в старый рюкзак, попросила у детей: «Дайте Лоре одну утку». «У меня нет ножа» — попыталась возразить Лора, но фрау Сандра возражений не терпела. Она открыла стол и достала из ящика тяжёлый, складной нож с остро заточенным лезвием: «Хорошо, что сказала. Бери». Пришлось взять. В сарае, помогая Ирме поймать утку, Лора «призналась», спросив предварительно:
— Слушай, ты умеешь молчать?
— Ну? — Ирма заинтересовалась настолько, что выпустила пойманную птицу. В птичнике они были одни.
— Я — тоже оборотень.
— Ты?
— Да. Смотри! — только что подаренным ножом Лора надрезала кожу на руке. — Видишь? Рана срослась. Хочешь, — сама попробуй. Режь. Мне не больно.
Робея, Ирма царапнула подругу по руке.
— Видела?
— Да, а как…
— Вся семья такая. Понимаешь, что меня ещё злит? Когда эти городские выродки озлобят нормальных людей, ни мне, ни моей семье — жизни не будет. Тем более они убили Барроме. Знаешь, Вик когда вернётся, он убийц в городе найдёт. Он им за Барроме…
Ирма опять кивала. Она знала, что дружба между семьями Барроме и Хименес тянулась с тех, легендарных времен освоения планеты, когда родоначальники обоих семейств ещё промышляли старательством. Лора же продолжала:
— Оборотни вообще-то неуязвимы, но не во всём. Помнишь историю с солью? Так вот соль под шкурой они очень хорошо чувствуют. Но это пока что между нами. Обещаешь?
— Никому, — подтвердила Ирма.
— Тогда жми руку.
Окрестности фермы Лора знала прекрасно. Зрение её превосходило человеческое. Впервые за долгое время, она была по-настоящему сыта. И всё-таки, войдя в лес, девушка потеряла ориентировку и проблуждала в полной темноте не менее часа. Рюкзак чувствительно оттягивал плечи, утка трепыхалась. Впрочем, это всё было не важно. В конце концов, она нашла нужные камни, повернула скрытый между ними рычаг.
Утке спуск не понравился. Птица билась и вырывалась, отчаянно крякая, а вырвавшись, попыталась удрать, но лапы у неё были связаны, и далеко убежать она не смогла. Спуск, коридор, камера переноса… В боксе все спали. Лора не стала никого будить. Утку, она пустила на кухню, сало и хлеб положила в холодильник, картошку с луком высыпала в пустую коробку. Уснула она быстро, но спать долго не смогла, так как даже во сне её одолевали мысли о предстоящем разговоре. Вскочила Лариса раньше всех, приготовила на скорую руку завтрак и побежала будить остальных, начав с Элен:
— Вставайте, фреляйн Элен, завтрак ждёт вас!
— Кто? — Элен оторвала голову от подушки.
— Это я, Лора. Вставай Элен, спать плохо будешь
— А, Лора? Элен наконец-то разлепила глаза.
— Лора, разумеется Лора. Кто же ещё? Вставай, дело есть.
— Какое дело?
— Ты вставай и узнаешь. Я пойду мужчин поднимать. Мы не спим, и они спать не будут.
Поднять Сержа оказалось не легче. Юноша капризничал, как малое дитя, но Лора решила быть непреклонной и заявила: «Без режима мы пропадём, а если сам не встанешь, — скину, а постель же уберу вообще. Понятно? Вставай!» Герарда будить не пришлось. Он спал в одном помещении с Сержем и, когда Лора закончила уговаривать юношу, уже заправлял постель. Голос девушки был для него лучшим будильником. Боле того, он успел задать ей вопрос, смешав его с утренним приветствием: «Доброе утро, фреляйн Лора, вы на ферме были?» «Ага» — подтвердила Лариса, выходя за дверь. Элен как раз шла в ванную и Лора зашла туда вслед за ней.