— Какие там мечты? — вздохнул Серж. — Рутина. Мелочная, ежедневная, рутинная работа.
— Да, да, рутина, — подхватила девушка. — Я очень хорошо понимаю вас. В своё время я просто мечтала о работе журналиста. Мне казалось, что это необыкновенно романтичная профессия: всегда находишься в центре внимания, общаешься с интересными людьми. О, Великий Космос, как я страшно разочаровалась после первого месяца работы, и если бы не шеф, я бы, наверно, тут же всё бросила. На моё счастье главный редактор понял моё состояние и объяснил мне, глупой, зелёной девчонке, что… Знаешь, я читала, не помню где, что человечество делится на мастеров и ремесленников. Первые творят ради творчества, а вторые — трудятся, чтобы жить. Так вот, редактор объяснил мне, что даже самый великий мастер всегда начинает простым подмастерьем, изучая те самые основы ремесла, оттолкнувшись от которых он, позднее, воспарит на крыльях своего таланта, и что ужаснувшая меня рутина и есть та основа, та скала, поднявшись на которую только и можно отталкиваться для полёта к божественным высотам таланта. Он очень хорошо объяснил мне это. С тех пор, слыша сказанные вами слова: «рутина» и «мелочная работа» — я улыбаюсь, так как знаю, что речь идет о столь же неизбежном, сколь и необходимом. Знаете, я ведь очень люблю свою работу.
— И я тоже, — вздохнул юноша.
— Я поняла это, — опять улыбнулась Элен, — хотя, как я слышала, в работе этой есть и неприятные стороны. Не так ли?
— Разумеется, — пожал плечами Серж, чувствуя себя необыкновенно взрослым и солидным. — Рутина, однообразие…
— И риск? Что бы там ни говорили некоторые, а обязанности полицейского в первую очередь состоят в том, чтобы отводить опасность от других, порой принимая её на себя?
— И риск, — согласился Серж. — Правда, об этом обычно не думаешь. Излишняя впечатлительность — помеха нашей работе. Нельзя поддаваться страху заранее, хотя иногда…
— Именно иногда! — подхватила вдруг повисшую фразу Элен. — Наших читателей давно интересует то тёмное, необычное, что происходит рядом с нами. К сожалению, государственные учреждения, ответственные перед населением за правдивое освещение обстановки, делают вид, будто ничего не происходит. Однако, как мы уже выяснили, ложь — не лучший способ освещения событий. Люди хотят знать правду, пусть даже эта правда выглядит не очень привлекательно.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду и…
— Ваше столкновение с оборотнями и ваше, почти фантастическое спасение. Я уже успела побеседовать с некоторыми вашими товарищами, и знаете, какое впечатление сложилось у меня после этих бесед? Все уверены, что вы столкнулись с «нечто», но никто не смет вам поверить. Психология страуса. Очень неприятное явление. Вы действительно видели оборотня?
Прямой вопрос требовал столь же прямого ответа. Серж заколебался, но на лице девушки так явно читалась надежда, что он не устоял:
— Да, я видел оборотня.
— Он был ужасен? — в глазах у Элен отразилось участие, и Серж опять признался:
— Он был необыкновенно ужасен
— У него что, были клыки и когти?
— И когти. И зубы… Погодите, я сейчас… — и, через несколько минут, показывая девушке свою форменную куртку, он попросил. — Сравните эти две кнопки. Видите? Верхняя просто срезана. Вот какие у этой твари когти. Но самое ужасное — его невозможно даже ранить. Я всадил в него двенадцать пуль. Ни одна не пропала зря! И всё-таки, если бы не Олав, эта тварь прикончила бы меня.
— Ваш товарищ повёл себя, как настоящий герой.
Слово «герой» в применении к Олаву почему-то резануло Сержу слух. Может быть потому, что перед гостьей юноша сам хотел быть героем?
— Нет, Олав вёл себя, как настоящий полицейский. Максимум хладнокровия, минимум риска.
На мгновение в глазах у девушки вспыхнул (и тут же погас) насмешливый огонёк.
— Однако вы не испугались риска, когда вступились за жизнь незнакомой вам девушки?
— За жизнь девушки? — Серж рассмеялся. — О! Она не нуждалась в такой защите. Видите ли, фреляйн, ЭТА ДЕВУШКА и была оборотнем.
Искренне изумление, отразившееся в глазах собеседницы, подтолкнуло его:
— Да, да, девушка, на крик которой я поспешил, приняв его за призыв о помощи, оказалась самым настоящим оборотнем!
— Ужасно! Что она хотела добиться подобным образом?
— Абсолютно ничего противозаконного. Она потеряла брата и звала его.
— У этого чудовища есть брат? Он пришёл?
— Нет. Это-то её и расстроило. Поверьте, это её необыкновенно расстроило.
— Но вы всё-таки догадались, что она…
— Я ни о чём не догадывался до самого последнего момента. Не забудь девушка документов, — не догадался бы никогда. Забавно, не правда ли?
— Забавно… Но как… Как она выглядела?
— Как выглядела? Да как самая обыкновенная девчонка с фабрики. Я, конечно, потребовал у неё документы, а когда она призналась, что документов у неё с собой нет, — хотел, согласно инструкции, доставить её в отделение. Вот это-то и вывело её из себя настолько, что она решила показать когти. Кнопка — её работа.
— Ужасно… Ужасно глупо и страшно.
— Да, да, именно глупо и страшно.
— И вы стреляли в неё?
— Нет, нет, что вы. Элен. Стрелять в неё? В это безобиднейшее и несчастнейшее существо? За кого вы меня принимаете? Нет, я стрелял не в неё, я стрелял в НЕГО!
— В её брата?
— Да нет же, Элен, в другого. Это действительно было страшно. Мы стояли рядом. Она держала меня за руку. Понимаете, пули их не берут, но она боялась, что выстрелы привлекут внимание. Видели бы вы, как она трусила! Знаете, она стояла и уговаривала меня никому, ничего не говорить. Ну, я конечно же, соглашался. Но как она трусила! Вот тогда-то и появился ОН. Он не трусил. Это был настоящий охотник на людей! Нас он принял за любезничающую парочку и решил поразвлечься, а когда понял свою ошибку…
— Он узнал в ней существо своей породы?
— Не сразу. Она же просто стояла рядом со мной. Не пугала, не угрожала, а просто ждала, когда случайный прохожий пройдёт мимо. Коготки показал он. Зрелище необыкновенное: когти режут тело, а края ран за ними срастаются, слипаясь без следа.
— Это должно выглядеть почти ирреально.
— Ирреально, неправдоподобно, завораживающе.
— Они абсолютно неуязвимы?
— Да, абсолютно. Именно по этому признаку они и узнают друг друга. Но вы представьте моё положение! Я — один, их — двое, и вокруг — никого. И тут… Поверите? Девчонка вдруг рвёт с места и бьет своего родича по ноге. Здорово бьет. От души. Он хватается за ногу, я — за пистолет…
— А девчонка?
— Улепетнула, как мышь от кошки. Только её и видели. Я же говорю: безобиднейшее существо! Ну, я выхватываю пистолет и начиная класть пулю за пулей. Промахнуться же невозможно. Я стреляю в упор. В левую руку мне попадается фонарик, я его включаю… Знаете. Если бы не та самая рутинная муштра, я, увидев его лицо, бросил бы пистолет и пустился бы наутёк. Это был человек из Службы! Понимаете, что я имею ввиду? Я видел его несколько раз у шефа в кабинете.
— Человек из службы безопасности? Вы уверены?
— Ну да. Кто же это ещё мог быть?! Так вот. Я пятился и стрелял. Удары пуль отбрасывали его, не давая прыгнуть, но не боле. Ещё бы миг, — патроны бы кончились и… К счастью, тут-то подоспел Олав. Тварь эта боится одного: попасться на глаза нескольким людям сразу. Короче: он сбежал, бросив свой фонарь, а я… У меня началась истерика.
— Да, да, прекрасно вас понимаю. Такое чрезмерное перенапряжение всех сил…
— Сверхчерезмерное, Элен. Ребята сделали мне успокаивающий укол и отправили домой. Всё правильно…