Перемены были небольшими, но Кирилл чувствовал, что все идет по правильному пути. Лина больше смеялась, использовала в своих рисунках яркие краски, а ее лицо приобрело здоровый румянец. Лишь одна вещь смущала Кирилла.
– Она думает, что я ее брат, – крикнул юноша из сарая, в котором переодевался. Захар сидел снаружи, прислонившись спиной к деревянной стене, и плел венок из одуванчиков.
– Да, она и нам рассказывает: Рома то, Рома се. Я не сразу и понял, что за Рома. Хотел уже стучать тебе, что Лина тебе изменяет.
– И что ты скажешь? – Кирилл вышел на улицу. Он был одет в брюки и рубашку. Сегодня в больнице планировался поэтический вечер.
– Это замещение. Ее брата нет, а ты заботишься о ней. Вот в ее сознании ты и превратился в него.
– Но как мне реагировать? Сначала я ее поправлял, что ты путаешь, я не Рома. Лина извинялась и называла меня моим именем. Сейчас же она только смеется и уверена, что я Рома. А слова, что я не Рома – моя лучшая шутка.
– Дай ей то, что она хочет. Сейчас ей легче думать, что ее брат рядом и все в порядке. Когда Лина будет готова принять его смерть, она даст знать.
– Надеюсь, я смогу прочитать этот знак, – вздохнул Кирилл.
– Как тебе? – Захар надел на голову венок.
– Тебе идет, – одобрил парень, – и на поэтический вечер так пойдешь?
– Конечно. Венок дополнит мой образ – я буду пастушком.
– Петушком? – улыбнулся юноша.
– Ого, твое чувство юмора великолепно, – с сарказмом произнес Захар, – скорее бы уже вечер, я все ночь повторял стихи.
К сожалению, врачи разрешили не всем пациентам принять участие в поэтическом вечере. Те, кто получил на это право, в течение недели готовили свои выступления. Кто-то учил чужие стихотворения, кто-то сочинял свои, некоторые объединили усилия и поставили литературную миниатюру. На мероприятие пригласили родственников. Пришли не все: напугало место действия и нестабильность участников.
– Лина тебе тоже не рассказала, что будет читать? – задала вопрос Кириллу мама девушки.
Они стояли около учебного корпуса вместе с другими родственниками и ждали, пока участники будут готовы начать мероприятие. Родителям Лины было около шестидесяти. Получается, они с братом были поздними детьми и, наверное, долгожданными.
– Да, она решила все держать в тайне, – улыбнулся Кирилл и после небольшой паузы осторожно продолжил, – можно вас кое о чем спросить?
– Что угодно, даже пароль от банковской карты, только если не собираешься нас грабить, – отец девушки рассмеялся от собственной шутки.
– Почему вы не говорите Лине правду о брате?
– Ее лечащий врач сказала, что сейчас это может ей навредить, – мужчина положил руку Кириллу на плечо, – мы знаем, что вы с Линой очень дружны, и ты волнуешься о ней. Нам невыносимо врать дочери, но врачу виднее, что лучше для ее выздоровления.
– Может быть, – в словах Кирилла слышалось сомнение.
– Кирилл, а приходи к нам на ужин в пятницу. Раньше мы часто устраивали посиделки. Приходили Ромины друзья, девушка, лучшая подружка Лины. Дочку обещали отпустить домой на эти выходные. Думаю, она будет рада, если ты придешь, – ласково сказала мама девушки.
– Спасибо за приглашение. Я постараюсь, – пообещал молодой человек.
Поэтический вечер прошел успешно. Многие пациенты, действительно, были очень талантливы. Творческим людям сложнее договориться с собственными разумом и эмоциями, а это питает заболевания.
Выступления носили самый разный характер. Добряк Куп, например, сначала показывал фокусы, а потом серьезным тоном произнес монолог о жизни и смерти. Лина прочитала участникам и гостям вечера печальную сказку собственного сочинения. В ней рассказывалось о жар-птице, которая могла исполнять желания. Но однажды во время полета она потеряла волшебное перо, и ее магия исчезла. Где только не искала птица потерю, даже спускалась в подводное царство. К несчастью, перо пропало навсегда. Люди утешали бедняжку и говорили, что не осуждают ее и готовы принять и без чудесной силы. Но жар-птица не могла смириться с утратой, взлетела высоко-высоко к солнцу и сгорела дотла.