Дело шло неплохо. Правда топор развеивался временами. Тогда приходилось прерываться на пару десятков отжиманий. И тем не менее, к тому времени, как солнце склонилось вниз, к стене далекого леса, работа была благополучно закончена. Все колоды Фред переработал в аккуратные чурбачки и сложил под навесом. Развеял колун, поискал и нашел в доме уродливую бадью с веревкой вместо ручки. Сходил к колодцу, умылся. Притащил воду к дому. Там уже и отец с сестрами вернулся. Они, как выяснилось, заканчивали посевную на своем поле. Потом деревенский пастушок привел их корову. Для нее имелось специальное место, с другой стороны дома. Папаша долго чесал затылок, глядя на аккуратную поленницу. Пожал плечами и пошел в дом. А там и мамуля позвала ужинать.
Вечерняя трапеза оказалась такой же незамысловатой, как и обед. Ели хлебный суп на простокваше. Хорошо хоть кое-какая зелень уже подросла, было чем сдобрить тюрю. Но в целом, Фред сделал себе в памяти пометку, так жить было нельзя. Семейство требовалось срочно подкормить. Определенные наметки у парня были и он собирался заняться этим на следующий день.
Встал с утра пораньше. На ферме тоже поднимались затемно, так что к ранним подъемам Фред был привычен. Прихватил с улицы принесенную с вечера бадью с водой, двинул к буренке. Запалил от призванной зажигалки лучину, вставил ее в щель на стене и вместо зажигалки позвал жесткую щетку. Потом долго охаживал коровьи бока, расчесывал шерсть, сгонял мелких паразитов. Он еще вчера отметил, что кормилица выглядит отвратительно. Так быть не должно. Корова процесс мытья восприняла весьма положительно. Тыкалась в руки мягкими губами, только что целоваться не лезла. Так что, к моменту, когда мамуля явилась на утреннюю дойку, буренку было не узнать. Женщина попросту остолбенела от удивления. Фред рассусоливать не стал, отобрал у матери крынку, подоил сам.
Потом семейство село за стол. Завтракали лепешками и простоквашей. Отец сегодня был занят на общинном поле. Сестрам наказал нарвать травы для коровы, на вечер. Лину не сказал ничего, но тот и сам уже сообразил, чем будет заниматься.
Папаша ушел, сестрички тоже ускакали. Были они на несколько лет моложе Лина, погодки. Парень прошелся по дому. Поворошил барахло, сваленное за печкой. Нашел моток веревки, обрадовался. Повесил моток себе на плечо вышел на улицу. Сразу за деревней начинался пологий луг. За ним поблескивала водой неширокая речка. По всему выходило, что самая высокая трава будет где-то там, у реки. Туда он и двинулся неторопливо. И точно. На подходе к реке обнаружился неглубокий овражек, лог. Склоны заросли приличной травой, как бы не по колено. Фред сорвал травинку, покатал в пальцах, растер. Попробовал на язык, то что надо. Перетащил моток через голову, что бы не свалился за работой и призвал косу. В этом деле он был мастак. На Земле папаша косил на своем ржавом тракторе. А Фреда пускал на неудобья, с ручным инструментом. Так что опыт был и немалый. Парень покрутил в руке косу. Настоящая «ситэ», да не абы какая, Шеффилдская. Взялся левой рукой за перекладину в навершии, правой за ручку посредине, взмахнул на пробу и приступил.
Трава ложилась ровным рядом. Запах стоял такой, что аж в горле запершило от свежести. Он прошел одну сторону овражка, прежде чем коса развеялась. Присел, отдохнул немного и принялся скирдовать накошенное. А там уже и коса вернулась. Потом он долго собирал траву в кучу, обвязывал веревкой. Изрядно получилось, весьма изрядно. Взвалил получившийся пук на плечо и потащил к дому. На одном плече тащить оказалось неудобно, так что пришлось перевалить на спину. Голову он пригнул, обоими руками удерживал веревку. Дома сразу затащил сено к коровьему закутку. Сбросил на пол, вытянул веревку и воровато оглянувшись призвал вилы. Перебросал свежее сено, осмотрелся и решил, что с утренним уроком покончено. Теперь можно было заняться вторым делом.
Так что, по проторенной дорожке двинулся назад, к реке. По дороге обдумывал увиденное утром в доме. По всему выходило, что с приготовлением пищи будут проблемы. Посуда была только глиняная да деревянная. Из инструментов кухонных у мамули имелся лишь бронзовый нож, позеленевший от времени. В горшках приличного не сварить, это было ясно. Запарить только в печи если. С этим тоже придется что-то делать. Тем временем добрался до берега. Призвал нож, нарезал с кустов тонкой лозы, да и сплел себе простенькую корзинку. Для начала. Потом подошел к воде, присмотрелся опытным взглядом. Рыба имелась в избытке. И к тому же совершенно не пуганная. Темные спины мелькали у самой поверхности. Фред радостно потер руки и призвал острогу. Старую свою, с Земли. Он тогда загнул длинный плотницкий гвоздь, сплющил и заточил оселком. Потом примотал к палке и получил вполне работающую вещь. Рыба в их тогдашнем рационе была весьма к месту. Да и здесь лишней не будет.