⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Сломал нос. Дитя греха и боли. Сделай также!».
Был ли рассказ детской фантазией, порождённой жаром и обезвоживанием? Сыр, величиной с половинку яблока, и чёрствый хлеб они съели. Царапая глотку, завтрак попал внутрь, и, похоже, навеки там застыл. Ни сытости — ни голода.
Следом закончилась вода.
Александр не верил в чертовщину, но история рождала противоречивые чувства. Если они застряли в пшеничном океане, то почему бы среди колосьев не затеряться человеку с косой?
Он силился уловить далекое «Гуз-зс», но слышал лишь дыхание жены.
А потом они нашли белый кружевной клочок, и Рахиль сошла с ума.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Александр протоптал долгий след, прежде чем обнаружил её отсутствие. Она дремала, крепко прижимая юбку к ногам. Пришлось сделать привал.
Минул час, и в мареве над колосьями что-то замаячило. То, чего минутой раньше не было.
Убедившись, что супруга спит, Александр зацепил взглядом белый клочок и уже не выпускал, пока не подошел вплотную. Вещица оказалась детскими панталончиками, с кружевными рюшами и парочкой жёлтых пятнышек.
Он вздрогнул, понимая, кому принадлежит элемент нижнего белья. Сшитые из плотной ткани, они вполне способны были защитить от солнечного удара.
Только это не помогло.
«У Варды поднялась температура, и она стала бредить. Но бредить ли? Или видеть, что Гузо сделает с вами? А может не с вами? Может, только с тобой, Рахиль?».
Если панталоны появились, значит, хоть на мгновение возник тот, кто их сюда положил.
— Варда? — Воздух, как войлок, впитывающий капли, поглотил звуки. — Если ты меня слышишь…
Что он может сказать? Прости, что моя жена тебя убила — ей было десять, и находись я там, то всё бы остановил…
— Это ты? — Он понял, почему зовет её. Следует убедиться, что это малышка. Девочки, даже призраки, не вредят людям. Но можно ли сказать так о великанах, с глазами-черточками?
Хрустнули стебли. Рахиль стояла позади. Александр развернулся, запоздало понимая, что лучше спрятать панталоны.
Она попятилась. Лицо, в пятнах ожогов и шелушинках кожи, посерело.
— Что это? — В голосе прорезался визг.
Каков бы ни оказался ответ — Рахиль не способна была понять. В её глазах, Александр видел злое, похожее на пыточный огонь, солнце.
— Варда… Может, какой-то знак.
Рахиль оскалилась. Меж зубов повисли ниточки слюны.
— Ты заодно! Ты. С ней. Заодно. — С кошачьей стремительностью она влепила пощёчину.
Из носа капнуло кровью. Александр перехватил кулак жены, с удивлением чувствуя её недюжинную силу.
— Ненавижу! Всегда ненавидела! Ублюдок! У тебя самый маленький, который может быть, и ты уродлив! — Она вырвалась, плюнув ему в лицо.
Он бросился вдогонку. Кружевной клочок остался в пшенице.
Рахиль остановилась сама. Муж обнял её, перенимая дрожь тонких, как плети, рук.
— Прости, пожалуйста! Мы не выйдем отсюда. Я боюсь Варду. Защити меня. Скажи, что вы не заодно!
Слезы скопились в складках её пожелтевшей кожи. Это вызывало отвращение.
— Нет! Слышишь? — Он ощутил, как её тело вновь стало по-женски беззащитным. — Все хорошо. Я выведу нас!
Нужно было покрыть её поцелуями, но Александра на это не хватило. Начало конца?
На лице жены жаром и смертью солнце будто выжгло слово «финал». Слово, выглядящее как смесь морщинок, клочьев облезшей кожи и набухших глаз с искорками истерики.
— Нужно идти, чтобы выбраться. Кажется, там, — Александр кивнул на горизонт, — я вижу что-то. Думаю, это дорога.
— Там ничего нет. — Рахиль улыбнулась.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Вскоре она мелодично загудела:
— Мммм… Когда Варда родилась, мне нравилось сидеть с ней, — объяснила Рахиль. — Как со щенком. Я проделала дырочку в перине, вытаскивая перья побольше. Если щекотать Варду в этом, — Рахиль указала взглядом себе между ног, — местечке, она смеялась. Пока не бледнела, а глаза не краснели от напряжения. Тогда я переставала, чтобы она не подохла…
Александр не знал, как реагировать. По сути, Рахиль играла. Не понимая, что защекотать можно до смерти.
Или понимая?
— Чтобы Варда успокоилась, я пела. Я не знала слов маминых песенок, но мотив помнила отлично. У меня хороший голос, правда? — Она бросила насмешливый взгляд. — Варда засыпала. А я опять брала пёрышко….