Свою фотографию я увидела, уже стоя на верхних ступеньках. Под снимком были прикреплены несколько исписанных листочков. Полоска скотча держала еще одну вещь — тонкую серебряную цепочку с кулоном из бирюзы. Я не сразу поняла… Сперва протянула руку, сорвала верхний листок и прочитала:
«Я сделал этот снимок в аэропорту, когда мы прощались. Через несколько минут ты поднялась по трапу самолета, а еще через полчаса он разбился, разлучив нас навсегда. Время не лечит раны, по крайней мере, мои. Они слишком глубоки. Я пишу тебе и верю, что ты придешь за моими письмами. А еще я твердо знаю, что ты ответишь мне. Назначенные полвека скоро закончатся, и маяк передаст письма из прошлого в будущее. Но разве ты сейчас не в моем прошлом? Напиши мне. Маяк сделает для нас исключение и сохранит твои письма вместе с другими на дне моря. Вот увидишь. Я приду за твоими письмами через много лет. И я найду их здесь».
Не знаю, сколько времени я стояла каменным столбом и смотрела на свою фотографию на стене…
Когда-то в детстве я очень боялась фотографироваться. Отворачивалась от объектива фотоаппарата, думая, что если ему удастся меня сфотографировать, я останусь только на фото, навсегда исчезнув из реальности. Этот момент настал — теперь я существую только на этой фотографии.
Я бессильно опускаюсь на лестницу, и листочки, перевязанные лентой, выскальзывают из моих рук, рассыпаясь по ступенькам. Я ловлю их, собираю в стопку, один к одному, и обматываю цепочкой с бирюзовым кулоном. Ты всегда дарил мне украшения с бирюзой и продолжаешь дарить их мне даже мертвой.
Если бы я была жива, то сейчас на письма капали бы слезы. Но я мертва с того самого дня, когда мы расстались в аэропорту.
Я сижу на бетонной площадке у основания маяка. От берега меня отделяют несколько километров. Волны с глухим рокотом бьют о каменные плиты, рассыпаясь каскадом брызг. Зеленые водоросли прилипли к бетону, делая маяк похожим на заросшее мхом дерево.
Днем я вижу людей с белыми конвертами, идущих к маяку по каменистой косе. Ночью я вижу безмолвные тени, скользящие по лестнице маяка и исчезающие вместе с письмами на рассвете.
Мне не одиноко — со мной разговаривают письма, запертые в контейнере. Они устали ждать тех, кто их прочитает, и рассказывают мне о своих тайнах. Я слушаю их на рассвете, слушаю на закате. Иногда я прошу их помолчать и перечитываю твои письма. И хотя я знаю их наизусть, мне приятно касаться листочков, которые ты держал в своих руках.
Я не знаю, сколько дней и лет я здесь нахожусь. Я не чувствую времени.
Просто однажды заметила, что глаз прожектора маяка погас и теперь подслеповато смотрит на зеленые оливковые рощи на холмах, на белые корабли на горизонте, на стаи пролетающих птиц. Круглая башня маяка покрыта трещинами и выбоинами: дождь и ветер оставили на ней глубокие шрамы. Железные поручни внутренней лестницы заржавели. Полоска косы, появляющаяся во время отлива, перестала быть дорогой надежды.
Последний раз люди приходили к маяку, когда поднимали со дна моря контейнер с письмами в будущее. В тот день, когда это будущее наступило.
Сотни людей, вновь приехавших в рыбацкий поселок, смотрели, как из холодной глубины поднимают контейнер, как его открывают, доставая на свет из полувекового плена множество писем.
В тот день для многих сообщения из прошлого принесли жизненно важные слова. Люди плакали и смеялись, открывая конверты прямо здесь, на берегу. И на все это смотрели старые рыбаки — те, что полвека назад ныряли на дно моря, надеясь дотянуться до клада. У них были мокрые глаза — то ли от слез, то ли от ветра.
Стопку исписанных бумаг, перехваченных серебряной цепочкой с кулоном, забрал высокий седой старик. В его все еще ярко-синих глазах тоже стояли слезы. Эта стопка писем стала загадкой для всех: никто не мог понять, как в контейнер, замурованный полвека назад, попали письма, которые писались в течение всех этих пятидесяти лет? Но ты понял. Ведь ты верил, что я напишу тебе ответ.
Все ушли. Остались только мы со старым одиноким маяком. Не видно белых кораблей на горизонте, теперь их путь определяет другой, новый маяк. Лишь маленькие лодки поселковых рыбаков проплывают мимо…
Я вновь и вновь перечитываю твои письма. Кто я? Я — листок жасмина, упавший на землю. Я — утренняя роса, растаявшая под рассветными лучами. Я — густой туман, рассеянный восходом. Я — стремительный ветер, затихший вдали. Я — туча, рассыпавшаяся на тысячи капель. Я — пустота. Я — никто. Но, не смотря на это, я существую. Я живу в твоих письмах.