Когда-то дед говорил Ксиму: «Наши предки взяли от людей облик, но не сердце. Да и на что оно нам?»
Бирюк промычал что-то неразборчивое, что при желании можно было принять за сочувствие. Но, похоже, староста просто пытался выговориться. Они постояли ещё с минуту и вышли наружу. Грод уже успел взять себя в руки.
— Вот что, Ксим. Давай — как обычно. Тело отнеси к развилке. Парни заберут. Сам знаешь, к тебе соваться они побаиваются.
Бирюк кивнул:
— Сделаю, отец.
Грод вздрогнул.
— Знаешь… Не называй меня так. Аж мороз по коже. Я к тебе ещё ребёнком бегал, в деревню звал… Какой уж там отец… Ладно, бывай.
И старик ушёл. Ксим отнёс труп к ближайшей развилке, а когда вернулся, почувствовал зверский голод. Котёл, целый котёл густого теплого варева! Бирюк достал ложку, выловил кусок мяса, попробовал. Пахло хорошо. Но на вкус… Сладости много. Ксим поморщился и потянулся за драгоценной солью, пошатнулся и прямо на него рухнул пол. А затем — тьма.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Очнулся в лесу под деревом. Темнело, по небу бродили тучи. В глазах двоилось, шумело в голове. Он не сразу сообразил, что тело двигается само по себе. Рука поднялась и почесала бороду. Бороду? Бирюк с удивлением понял, что на подбородке появилась какая-то жидкая поросль. Странное ощущение. И тут тело напряглось, а рука сама собой взлетела в приветствии:
— Таки пришёл! — насмешливо сказал Ксим. — А я думал, струсишь.
— Захлопни пасть, выродок! Скорее ты в мамку обратно влезешь, чем я испугаюсь тебя. Понял?
Парня бирюк узнал сразу. Утром он сам волок по тропе его труп. Крут, жених Гродовой племянницы. А бородатый — небось, брат? Как там его, Гней, что ли? Ксим похолодел: его занесло в воспоминания мертвеца.
— Ой-ой, какой злой, — расхохотался бирюк, — так и норовишь мамку вспомнить.
— Ты мне зубы не заговаривай, — рыкнул Крут. — Где Агния? Что ты с ней сделал?!
— Здесь, не боись. Ничего я ей не сделаю. Если только ты…
И тут на лоб Ксиму упала капля дождя. Оба парня вздрогнули, когда из лесу донёсся пронзительный визг. Крут рванулся вперёд, схватил брата за грудки и встряхнул:
— Где она?!
— Я здесь! — послышалось справа, и из-за дерева вышла бледная Агния.
Лицо Крута прояснилось, отшвырнув брата, он подбежал к невесте:
— Пойдём отсюда!
Снова визг, куда ближе. Сверкнула молния, дождь усилился. Ксим поднялся на ноги, прищурился и побежал вслед за Крутом. Тот нагнал девушку, схватил её за руку:
— Быстрее, бежим!
— Нет! — Ксим поразился, сколько ненависти было в его голосе. — Ты её не получишь!
Теперь он нагнал брата, схватил за плечо. Короткий удар в бок — под правую руку. И тогда бирюк вспомнил про нож в теле. Страшно закричал раненый. Обернулся, оттолкнул брата, и Ксим повалился на землю, успев заметить, как парень с размаха бьёт девушку по лицу. А затем налетела Тварь. Чавканье, утробный свист и скрежет зубов, от которого Ксима чуть не вывернуло. Зная, что не выживет, он вскочил и побежал.
Во тьме не разглядишь деревья, корни, торчащие из-под скользкой земли. И страшное — сзади. Быстрее! Пёс с девкой, пёс с братом, он мёртв! Мёртв… Бежать! Бе…
Не вышло. Удар в спину, и Ксим, налетев на дерево, рухнул в грязь. Когда сумел разлепить веки — прямо в лицо уставились два неярко светящихся глаза.
Тут Тварь вцепилась ему в горло, и он не смог даже крикнуть.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Бирюк открыл глаза. Пошарил взглядом по потолку. В первую секунду захотелось взвыть от боли, но быстро прошло. Ничего не болит — нечему болеть. Это только видение. Ксим поднёс руку к глазам, сжал и разжал кулаки, провёл пальцами по подбородку. Лицо собственное, тело слушается. Бирюк полежал на полу, привыкая к телу. Такое чувство, словно нашёл давно потерянную вещь. За долгие годы бирюк ещё ни разу не нырял в память мертвецов так глубоко. После Тварей в телах почти не остаётся эмоций, обычно Ксиму доставались разве что лёгкий страх или огрызки тоски. «Надо будет выбросить это мясо. Или… Выварить как следует», — подумал Ксим, закрыл глаза и расслабился.
— И часто с тобой такое случается?
Бирюк мгновенно оказался на ногах. Рука в замахе — когти наружу! Но не ударил. Перед ним на лавке сидела давешняя беглянка — Агния. Чужой запах бил в ноздри, призывая к действию, а Ксим никак не мог понять, почему не учуял его раньше. И злился.