— Пора убираться! — сказал я.
Решив далее не искушать судьбу, мы выбежали на улицу, оставив верхнюю одежду в избе. Батюшка чуть ли не силком увлёк за собой старуху.
Вокруг творилось нечто невообразимое. Хлопали двери, из окрестных домов выскакивали перепуганные люди, слышались крики, детский плач и отчаянный лай собак. Рассыпались печные трубы, раскачивались деревья, сбрасывая шапки снега. Земля поднималась и опускалась, словно крупная зыбь на море. Я прежде никогда не видел землетрясений, и мне казалось, что некое чудовищное существо, доселе спавшее, вдруг пробудилось и теперь прокладывает свой путь сквозь толщу земли.
А потом всё разом прекратилось. На секунду показалось, что во всём окружающем мире воцарилась тишина, но тишины не было и в помине. По-прежнему лаяли псы, плакали дети, доносились чьи-то крики. Над селом занималось зарево от горящих изб.
Отец Георгий взял ополоумевшую старуху под своё попечение и куда-то увёл. Аркадий же решил, что самым разумным будет вернуться в больницу, потому как, судя по масштабам бедствия, нуждающихся в его помощи будет немало. Так оно и вышло.
Не прошло и часа, как в больницу потянулись сельчане. Обожжённые, угоревшие они шли до самого рассвета. Я помогал ему как мог.
Утро явило нам печальную картину: три дома провалилось в образовавшиеся в земле пустоты, шестнадцать изб сгорело, двадцать семь человек, включая двенадцать детей, погибло.
Землетрясение 1 января 1917 года вошло в летопись губернии и статьи университетских геологов, но толкового объяснения так и не получило. Поразительно, что после этого любые странности в Таборах прекратились. Больше ни одна вдова не понесла от мёртвого супруга, ни одна не умерла таинственной смертью, а на кладбищах по ночам перестали слышать младенческий плач.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Мы пытались дать всему случившемуся естественнонаучное объяснение. Старались представить, что в единый клубок сплелись суеверия, неизвестная болезнь, вызывающая внутриутробные уродства, и галлюцинации. Но всё это казалось шитым белыми нитками. Как ни крути, самым непротиворечивым объяснением было самое невероятное. Недаром мне долго не давал покоя абзац в проклятой книге, повествующий о подземном полипе, «прирастающем людской плотью», чьи отростки способны принимать любой облик. А уж вымарать из памяти облик младенца-червя и изгибающееся тело «отца Аристарха» я, увы, не смогу до самой смерти. Впрочем, потом все мучительные метания мыслей ушли на второй план. Грянула революция, затем — вторая, за ней — Гражданская… а вместе с ней — «испанка», унесшая жизнь моего друга. На обломках Империи взросла Республика, и в этом неистовом водовороте я старательно пытался найти своё место.
С зимы 1916–1917 годов минуло более четверти века, и только недавние события побудили меня отрыть на антресолях свой старый дневник с пожелтевшими и слегка пахнущими плесенью страницами. Три дня назад на нашей угольной шахте произошёл обвал, погибли двое. Уцелевшие шахтёры уверяют, что обвалу предшествовали подземные толчки. Геологи на этот счёт пока молчат, в газетах ничего. Но один мой сосед — горняк из тех, кто был в забое в момент обрушения — уверяет, мол, больше всего было похоже, как если бы рядом, за стеной породы «зашевелилось что-то огромное и живое». А незадолго до того он же рассказывал, как видел в забое бледную фигуру совершенно голого человека. Будто бы он возник из ниоткуда и так же неожиданно исчез. Я тогда счёл это обычными шахтёрскими байками. Но…
К чему я клоню? «Отец Аристарх» (буду и впредь называть его так, кем бы на самом деле ни было это существо) обмолвился, что ОНИ пробуждаются перед великими переменами и потрясениями. «ОНИ любят смуту!» — кажется, так он говорил. Да и проклятый иеромонах в своём «Наставлении» писал о том же. (Книгу я, кстати, подарил городскому краеведческому музею. По-моему, там ей самое место.) И ведь правда — после того, что произошло в Таборах, страну основательно «встряхнуло». Была и смута, и человеческие страдания. «… возбуждается Он страстями людскими»… Впрочем, я склонен верить, что несчастный случай на шахте — всего лишь несчастный случай, помноженный на суеверия и слухи.
Сегодня последний день 1940 года. Завтра наступит новое десятилетие. Я очень надеюсь, что оно не принесёт нам никаких потрясений.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀