— Первоматерь, — говорит Лев. — Сука, поддерживающая равновесие.
По телевизору обозреваются события, случившиеся в мире, среди которых теракты, жертвоприношения, кровавые культы и младенцы, найденные в морозилке. Лицо в Каме открыло второй глаз.
— Мы — средство и результат ее деяний.
По телевизору вновь репортаж о страшилищах. Согласно показаниям жителя поселка Теневой, демоны долгое время похищали людей для неизвестных целей.
Инга больше не в состоянии слушать бред старого пердуна. Ей страшно, его глаза заставляют Ингу почувствовать себя хрупкой стеклянной вазой, подкатившейся к краю полки, но еще не упавшей.
— Делай то, что положено, — напутствует Лев.
Его руки в плетении вздутых вен. Освобождаясь от цепких пальцев, Инга распрямляется и хватается за трость. Теперь она вновь владеет ситуацией. Губы внезапно изгибает улыбка, холодная и крепкая, как декабрьский лед. Она вся — воплощенная уверенность, ответ на любое сомнение.
В то время как Инга заносит трость над головой и рывком опускает на череп старика, нити связывают ее с Алексой, скидывающей одежду и забирающейся в теплую кровавую ванну. Пряди вновь плетут мир и достигают Артура, который не без удивления обнаруживает, что поступательные движения и предвкушение развязки вызывают в нем желание. Низ живота щекочет приятное возбуждение, отчего член напрягается и со следующим толчком входит в холодное лоно оперной дивы.
Нити скручиваются, вьются, сцепляются, создавая ажурные узоры, витражи и орнаменты. В одном из них можно увидеть, как разъяренные люди сносят высокие ворота. Ошалев от ярости и страха, они, наконец, прорываются за неприступные стены. Первоматерь дарует им волокна неисчерпаемой энергии, и они с благодарностью их принимают.
Коктейли Молотова разбиваются о двери, крыши и стены небольших кособоких лачуг, которые тут же возгораются ярким пламенем. С вилами, тесаками и ружьями жители Теневого вторгаются на запретную территорию.
Следующая роспись на вязаном полотне показывает, как из приземистых изб выбегают будоражащие воображение существа. Выродки сдохших в муках матерей, исчадия больных родителей, потомки неполноценных людей, отродья, зачатые безумными женщинами в союзе с животными, создания с мутировавшими генами — все они спасаются бегством. Одни лишены конечностей, у других, напротив, ряды крошечных шевелящихся ручек, а то и четыре ноги — боковые ножки значительно меньше передних и при движении болтаются, как дохлые змеи. Третьи по всему телу утыканы наростами наподобие коренных зубов, а некоторые — в затвердевших волдырях, свисающих с голов и туловищ, точно колонии грибов-паразитов.
Они бегут настолько быстро, насколько позволяют физические отклонения, кто-то падает в грязь и сразу умирает, проткнутый вилами или застреленный из ружья.
Лицо Льва исчезает в кровавом месиве. Он противно пыхтит, точно свинья, отфыркивающаяся от воды. Хлюпая, рукоять врезается ему в голову и застревает. Инга выкорчевывает ее, как сорняк на огороде, наступая ногой в кровянистый студень, но вынуть не может.
Словно живая, Ноосфера дышит в квартире Алексы. Японская теледива Каяо Киоко принимала земляную ванну с топинамбуром, считая, что это расслабляет внутренние органы и вызывает экстаз. Мэрилин Монро любила пену до краев, порноактриса из Бельгии Стеф Грант купалась в сперме, а Елизавета Батори, известная также как Чахтицкое чудовище, омывалась кровью девственниц. У каждой имелся собственный тайный способ дотронуться до чувственного мира.
Алекса нежится в крови и внутренностях зверей. Она сливается с органикой, с природой на своем низшем животном уровне, поет мантры и вот уже сама Ноосфера тянет к ней руки. Похожие на стебли растений, новые вены различных цветов прокладывают путь по телу девушки, набирая скорость, разрывая ткани. А потом приходит оно.
Что-то бесформенное, необъятное, оно обрушивается на девушку, словно многоэтажное здание, и неиссякаемые потоки энергии бегут по новым венам. От этого невероятного ощущения ее сердце замирает, затем же начинает качать кровь с удвоенной силой, с усердием маньяка.
Из красной воды выныривает головка напрягшегося члена.
С подобным возбуждением Инга вырубает телевизор, но прежде чем замолкнуть, тот освещает новую порцию вестей о самоубийствах, нашествиях саранчи, бесплодных землях и случаях бубонной чумы. Какой-то мыслитель однажды сказал: давным-давно люди жили в Эдеме, но это не означает, что мы должны туда вернуться.