— Хотел щуку подстрелить. Прицелился, а тут эта махина… Как выскочит из темноты! Щуку сцапала и на глубину ушла. Я испугался. Закричал, не сразу сообразил, что это сом. Начал всплывать… Дальше не помню. А где мое ружье?! — всполошился Кондратьев.
— Ты чуть не утонул, а тебя волнует ружье?!
Боря и Лева притихли. В отличие от Сергея они чувствовали, как Ваня еле сдерживает ярость, как рвется наружу его страх. Все друзья знали, что больше всего на свете Логинов боится смерти не своей, а близких. Сама мысль о том, что кто-то из его окружения может внезапно умереть, воспринималась им болезненно. Он не любил шутки на тему смерти, не любил разговоры о ней, даже не смотрел фильмы и не читал книги, в которых умирали близкие люди главного героя.
— Вань, прости. Я не хотел, — Сергей смотрел на друга, и в глубине его карих глаз видел, как вскрываются старые раны, и скорбь сминает душу Логинова, как лист бумаги.
— Глупо рисковать из-за рыбы.
— Больше не буду, обещаю.
Голоса у костра стихли. Друзья молча следили за пламенем, и в наступившей тишине, нарушаемой лишь треском поленьев, ощущалась эмоциональная тяжесть.
— Слушай, а, может, тебе померещилось? — не выдержал Лева. — В темноте да с фонариком… Все эти сомы-гиганты больше похожи на выдумки. Если и водились такие, то лет 100–200 назад, когда…
— Нет! — оборвал Сергей. — Я видел!
— Да ты сам толком не знаешь, что видел. Говоришь: «Испугался, не сразу сообразил». Значит, уверенности нет, что это сом.
— А мне вот рассказывал один приятель, — вмешался Боря, передав флягу с алкоголем Шмелеву, — он в Воронежской области живет… Как у них в деревне за лето четверо утонули, и трупов не нашли. После парнишка местный утром пошел в реке искупаться. Заплыл на глубину, и вдруг его кто-то за ноги схватил и на дно потащил. Еле отбился, но разглядел нападавшего. Сом это был. Мужики решили выловить его. Рядом с деревней, вверх по течению, омут был, глубокий, с водоворотами. Начали с него. Занырнули и нашли на дне логово сома. Оказалось, он заталкивал жертв под камень, ждал, когда мясо размягчится, и жрал. Там и останки всех утонувших лежали. Сома изловили. На берегу замерили: длина под четыре метра, а весил больше 450. Приятель говорил — страшный просто жуть, будто не рыба речная, а чудовище из сказки. Говорят, сому больше ста лет было. Я это к чему… Может, этот тоже людоед? А?
— Яковлев, что ты несешь?! — закатил глаза Шмелев. — Кондрат ведь выплыл, значит этот не людоед. Этот — воображаемый.
— Хоть с вами, хоть без вас, а я его выловлю, — Сергей встал и пошел к палатке. — Кстати, Вань, где мое ружье? — обернулся он на ходу.
— На дне.
— Твою ж мать!
— Завтра достанешь, — успокоил Боря, расчесывая комариные укусы на мясистых щеках.
— Ага, достанешь. Где теперь его искать? — Кондратьев спрятался в палатке и продолжил ворчать.
— А вы верите в пятиметрового? — спросил Боря.
Ваня пожал плечами.
— Пойдемте спать, — закончил разговор Лева.
Они затушили костер и разошлись по палаткам.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Утром Ваня проснулся один. Шмелева, который делил с ними палатку, рядом не было. Ваня вылез наружу, потянулся и глубоко вдохнул. Прохладный воздух с запахом воды и леса наполнил легкие свежестью, и он никак не мог надышаться бодрящей чистотой природы после тяжелого сна в душных тряпичных стенах.
Логинов осмотрел лагерь. Никого. Он заглянул в палатку Сергея и Бори.
— Борян, где ребята? — он дернул друга за ногу. — Борян!
— Ууууу…
— Ребята где?
— Ушли… охотиться…
Ваня задумался.
Шмелева и Кондратьева с детства связывала крепкая дружба, ничто не могло их рассорить, пока не появилась Валентина. Робкая и милая девушка, сама того не желая, за год разрушила дружбу, которая длилась десятилетия. Два друга, влюбленные до беспамятства, боролись за ее внимание и расположение. Она быстро сделала выбор в пользу обаятельного, высокого и широкоплечего Сергея. Через полгода Валя забеременела, но Кондратьев не хотел детей. В двадцать лет семью и обязанности он считал обузой. Сергей настаивал на аборте. Валя отказалась, и тогда он бросил любимую женщину, лишь бы не терять свободу. А когда одумался, было поздно: его место занял бывший лучший друг. Шмелев усыновил Димку, похожего на Кондратьева один в один, и любил его как родного, даже когда Валя родила ему сына и дочь.