От боли и удовольствия сводило челюсть. Зубы перетерлись в розовую пену. Но последним усилием он смог разжать рот и, булькая кровью, задыхаясь от счастья, выкрикнуть в пустоту последнее:
— Твой!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Александр Матюхин
Кость в горле
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
От автора: «Всегда хотел написать рассказ, где бы действие происходило в замкнутом пространстве. А еще хотел написать про каннибалов. И вот обе идеи слились в одну: я вспомнил о прекрасных серпантинах дорог между Краснодаром и Геленджиком, и история написалась как-то сама собой».
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Артем гнал на пределе, чтобы успеть до заката. Выжимал из старой верной «Газели» последние соки. Прежде всего потому, что за последние двенадцать лет убивал женщин в исключительно красивом месте и не хотел опаздывать.
Между Геленджиком и Анапой, вдалеке от змеистого серпантина дорог, отвесных скал и мохнатых изумрудных гор был у него тайный край света, волшебный клочок природы с песчаным берегом, чистой водой и совершенно чудесным видом на закат: горизонт там как будто разламывало надвое, по глади моря начинали сочиться бордовые струйки сока, а небо наливалось спелой чернотой, за которой пока еще не было видно звезд.
Больше всего Артем любил зайти в воду по колено, вдавить голову жертвы в песок и смотреть, смотреть на разламывающийся этот закат, на красотищу вокруг, на дрожащее солнце и густоту красок, наполняющую мир. Под ним трепыхалась очередная женщина, шумела, колотила по воде, но Артем держал крепко до тех пор, пока не исчезало солнце, уступая место южной ночи с глубоким звездным небом. Нет ничего лучше для аппетита, чем прогулка по морю на закате.
Сегодня же к закату можно было не успеть.
Во-первых, чудовищно портилась погода. Как это обычно бывает на юге: на голубое небо внезапно наползли тяжелые серые тучи, заволокли со всех сторон и принялись грохотать и сверкать молниями. «Яндекс» показывал, что дождя не будет, что тучи скоро разбегутся, но верить какой-то там программке Артем не привык.
Во-вторых, пришлось повозиться с девушкой. Артем потерял почти час, не успел перекусить в любимом месте по дороге и теперь отчаянно молился, чтобы успеть захватить хотя бы краешек уходящего солнца. А ведь еще надо было успеть обратно, к семье.
Он знал все серпантины, перекрестки, посты ГИБДД, извилистые тропы и узкие дороги среди гор, знал, где нужно свернуть, чтобы срезать; куда заехать, чтобы не стоять в бесконечных пробках среди озлобленных туристов; где можно промчаться сквозь лес, зато потом вынырнуть сразу на нормальную трассу. Навигатор половины дорог не показывал — для него переезды в горах были сплошным зеленым пятном на карте с узенькой вихляющей полоской федеральной трассы.
Артем свернул где нужно. Дорога сузилась, деревья поредели, а с двух сторон нависли серыми щербатыми боками горы. Перед Сочинской Олимпиадой тут собирались расширить трассу, обезопасить, поставить укрепления и освещение, но, как это бывает, ремонт длился ровно до тех пор, пока не закончились бюджетные деньги. Теперь о нем напоминали лишь старые вагончики, горки гравия и песка, накренившиеся и выцветшие знаки.
Под колесами взвизгнула галька. Артем услышал, как заколотила ногами жертва — бум-бум-бум — но здесь ее некому было услышать.
Девушка была хорошенькая, лет двадцати пяти, кровь с молоком. Глаза голубые, волосы золотистые (крашеная или нет — не разобрать), личико точеное, правильное. В Краснодаре, считал Артем, самые красивые девушки. Даже спорить не надо.
Он привязал ее к металлической скамейке, оставил свободными ноги, потому что когда-то давно прочитал, что человеческое мясо с адреналином самое вкусное. Жертвам всегда казалось, что они могут сбежать. Пусть бьются, дергаются, стучат до самого конца пути… Вкус надежды — знатное лакомство.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На извилистом повороте Артем почувствовал, как вздрогнула земля. Руль будто силой вырвали из рук. Ремень безопасности резко сдавил грудь. Краем глаза он успел заметить, как что-то наваливается сбоку, наползает, окутывает. Окна завибрировали от пронзительных и колких ударов камешков, будто кто-то швырял их горстями с гор.
А потом мир перевернулся.
Автомобиль тряхнуло, лобовое стекло лопнуло, в салон с невероятной силой хлынула грязь. Артем закричал, нащупывая пальцами замок ремня, отстегиваясь. За спиной гулко, с хрустом треснула перегородка, просел потолок, стекла покрылись сетью трещин. Воздух наполнился пылью, песком, камешками. Уши заложило от грохочущего — рокочущего! — звука. С таким звуком с гор сыплются валуны. Артем вздохнул песком, закашлял, рванулся в сторону, пытаясь выбраться хоть как-то, хоть куда-то, но его швырнуло обратно, вжало в сиденье, перевернуло.