— Неужели он никогда ничему не научится? — Больше всего ее угнетает именно это.
— Не нужно было ничего ему говорить. Неужели ты не понимала, как оно на него подействует?
По северной стене сада крадется пурпурная мексиканская петуния. Под ней — лавандовая калина. И петунии, и калине, похоже, недостает влаги.
— Ну, ты собираешься их читать? — Люси снова показывает на конверт.
— Сейчас — нет. Не хочу отвлекаться, — говорит Скарпетта. — Есть дела поважнее. Поэтому и нарядилась в этот дурацкий костюм и собираюсь в офис. Вместо того чтобы поработать в саду или хотя бы, черт возьми, прогуляться.
— Я навела справки о том парне, с которым у тебя встреча после ленча. Совсем недавно стал жертвой нападения. Подозреваемых нет. Кстати, в связи с этим случаем ему предъявили обвинение в хранении марихуаны. Потом обвинение сняли. Больше нет ничего. Даже штрафов за превышение скорости. И все-таки, думаю, тебе не следует встречаться с ним наедине.
— А как насчет того мальчика, что лежит сейчас у меня в морге? Поскольку ты ничего не сказала, понимать надо так, что компьютерный поиск ничего не дал.
— Ничего. Его как будто и не было вовсе.
— В том-то и дело, что был. И обошлись с ним… Хуже я мало видела. Может быть, пора и нам что-то предпринять.
— Что, например?
— Я думала о статистической генетике.
— Просто невероятно, что этим никто еще не занимается, — говорит Люси. — Технология разработана. Такая глупость. Аллельные гены распределяются между родственниками. Собирай базу данных, а дальше — плотность вероятности.
— У отца, матери, братьев и сестер показатели будут более высокие. И когда мы это обнаружим, тогда и будет кем заниматься. Полагаю, попробовать стоит.
— Попробуем. Но что будет, если окажется, что мальчика убил кто-то из родственников? Использование статистической генетики в уголовном деле — как на это отреагирует суд?
— Давай для начала выясним, кто он такой, а потом уже будем думать о суде и всем прочем.
Бельмонт, Массачусетс. Доктор Селф сидит у окна в своей комнате.
Уходящие вниз лужайки, лесок и фруктовые деревья, старые кирпичные дома напоминают о том благословенном времени, когда богатые и знаменитые могли исчезнуть из обыденной жизни — ненадолго или, если требовалось, на весьма продолжительный срок, а в безнадежных случаях и навсегда, и с ними обращались с должным уважением и заботой, как они заслуживали. В госпитале Маклин никто не удивляется, увидев знаменитого актера, музыканта, спортсмена или политика прогуливающимся по кампусу, спроектированному знаменитым ландшафтным архитектором Фредериком Лоу Олмстедом, среди всемирно известных проектов которого Центральный парк в Нью-Йорке, парковая система Капитолия, Балтимор-Истейт и павильоны Всемирной выставки в Чикаго 1893 года.
А вот доктора Мэрилин Селф вряд ли кто увидит. Впрочем, она и не собирается задерживаться здесь надолго, а когда публика все же узнает правду, ее объяснения будут ясными и понятными. Она искала здесь безопасности, уединения и, как часто случалось в ее жизни, указания судьбы. Того, что она сама называет предназначением. И совершенно забыла, что здесь работает Бентон Уэсли.
«Шокирующие тайные эксперименты: Франкенштейн».
Посмотрим. Она пишет сценарий своего первого после возвращения в эфир шоу.
«Подвергнув себя вынужденной изоляции, я, сама того не желая, стала свидетелем — что еще хуже, подопытной свинкой, невольной участницей — тайных опытов и надругательств. Во имя науки. Как сказал Куртц в „Сердце тьмы“: „Ужас! Ужас!“ Я стала жертвой современной формы того, что творили в темницах в самые мрачные дни самых мрачных эпох, когда людей низшего звания почитали недочеловеками, когда с ними обращались как… обращались как…»
Ладно, подходящая аналогия придет потом.
Доктор Селф улыбается, представляя восторг Марино, когда он увидит, что она ответила ему. Он, наверно, думает, что она (известный на весь мир психиатр) счастлива получить от него весточку. Думает, что ей есть до него какое-то дело! Да он никогда не вызывал у нее ни малейшего интереса. Даже когда был ее пациентом в не самые лучшие для нее времена. Забавный терапевтический случай и — да, надо признать, пикантный, потому что его преклонение перед ней, восхищение ею было почти таким же трогательным, как и его граничащая с безумием сексуальная одержимость Скарпеттой.
Бедная, бедная Скарпетта. Удивительно, сколь многого можно достичь всего несколькими вовремя сделанными телефонными звонками.
Ее воображению нет предела. Мысли не знают усталости. Здесь, в Павильоне, прекрасная пища и консьерж всегда под рукой, стоит лишь выразить желание съездить в театр, на стадион, где играют «Ред сокс», или посетить спа-салон. В Павильоне привилегированный пациент получает практически все, что захочет. В случае с доктором Селф это ее электронная почта и доступ в комнату, которую, когда она поступила сюда девять дней назад, занимала пациентка по имени Карен.