Я развернула письмо; в нем было написано:
«Дорогая Диля! Пишут тебе твои мама и папа. Сейчас тебе только пять лет, но мы очень тобой гордимся! Ты делаешь огромные успехи в рисовании и спорте, в детском саду тебя хвалит воспитатель. Тебе не нравятся логические задачи, но ты любишь лепить скульптуры животных с мамой, мы лепим их из глины. Мы с тобой уже слепили воробья, ворону, несколько дроздов. Фигурки получаются кривоватые, но нам очень нравится! Скоро слепим некоторых животных и перейдем к героям мультфильмов и сказок. С папой ты больше играешь в бадминтон – твой любимый вид спорта. Когда ты подрастешь, мы запишем тебя на плавание.
Ты еще такая маленькая, и мы тебя любим безмерно. Хоть ты и капризный ребенок, но в этом возрасте все капризные. Мы надеемся, что ты прочитаешь это письмо, когда вырастешь и станешь самостоятельной. Милая, какие бы проблемы тебя не настигли, не сдавайся и иди вперед! Мы видим твои успехи сейчас и хотим, чтобы они переросли в нечто большее. Если что-то случится, помни, что твои родители всегда любят тебя и гордятся тобой!
С любовью, мама и папа»
На глаза наворачивались слезы. Боже, ну почему это произошло именно со мной?! Подул сильный ветер, закачал ветки деревьев над головой. Дмитрий и Галя ушли далеко, в глубь парка, а сейчас начнется дождь. Волосы закрывали и липли на лицо, скрывая соленые капли, которые не переставали литься из глаз.
Лана тихо всхлипнула. Сначала я ее не заметила, потому что увлеклась чтением письма и рассматриванием фотографий. Сегодня я впервые увидела эту девушку, а она уже успела прочитать личное и дорогое мне письмо и посмотрела фотографии; но мне было все равно. Прочитала, ну и что с того? Она все равно не понимает, о чем речь. Я краем глаза взглянула на нее: Лана отвернулась, закрыв лицо руками и тихо всхлипывая.
Я снова взглянула на фотографию. Выходит, что это моя семья 11 лет назад. Конечно, девочка с косичками – это я; мужчина с грубыми чертами лица и радостной улыбкой – мой папа; а женщина с густыми, длинными ночными волосами – моя мать.
– Мне очень жаль, – всхлипывая, сказала Лана. Мое сердце заныло; стало очень больно и обидно.
– Не нужно меня жалеть; терпеть не могу, когда жалеют. Легче мне не станет, – ответила я.
– От чего станет легче?
– Единственное, что может спасти в трудную ситуацию – это ты сам. Люди приходят и уходят, а ты всегда одна.
Я сложила письмо, вложила в конверт. Но в нем было что-то еще; эта вещь была чуть тяжелее, чем письмо, но она была чуть меньше. Я достала эту вещь, третий прямоугольник – документ в файле. Внимательно его прочитав, я поняла, что это завещание на квартиру. После удочерения квартира не может перейти по наследству, если нет завещания. Но зачем родители написали завещание, когда мне было пять лет? Впрочем, лучше положить его туда, где не найдет Галя или Дмитрий. Пока что я убрала завещание в конверт, а потом в рюкзак. Если у Гали и вправду раньше было несколько судимостей за мошенничество, лучше это завещание никому не показывать. Я лишь не знала, зачем написано завещание, когда мне было только пять лет; да и наследство я могу получить только после восемнадцати. Здесь есть какая-то история, о которой я не знаю, но обязательно должна узнать.
17
День номер сорок.
Я пишу эту запись в парке, очень тороплюсь, чтобы никто не заметил меня и мои мысли. С неба начали капать небольшие капли дождя. Это было ожидаемо: все утро на небе воевали темные тучи и яркое солнце. К сожалению, победили тучи; они лиловой толпой собрались над Питером, и стало совсем печально. Галя и Дмитрий гуляли где-то в глубине парка, и я решила, что просто пережду дождь здесь. Ветер решил устроить мне сладкую жизнь – он бушевал, качал деревья и раздувал волосы, которые прилипали к лицу. Рисовать не было смысла, мой блокнот сдует вместе со мной. Чтобы укрыться от дождя и ветра, я побежала на детскую площадку и спряталась в игрушечном деревянном домике. Снаружи он выглядел привлекательно: деревянные стены, крыша, покрашенная в небесный цвет; разноцветные ступеньки вели к входу; на крыше красовалась фигурка совы. Внутри домик был исписан и изрисован: номера телефонов, нецензурные слова, сердечки и прочее. Сразу возник вопрос: здесь точно играют дети? И дети ли вообще? Ливень только усилился, но должен был затихнуть через двадцать минут. Я присела на корточки, чтобы ноги не устали за такое время, да и делать было нечего.