23
Что такое дом? Для кого-то дом – это родная земля или страна. Для кого-то это родной город; или город, в котором человек жил большую часть своей жизни. Для кого-то дом – это место, где есть семья; где тебя любят и ждут. Для кого-то дом – это тепло и уют в душе, когда тебе все равно, где ты; но ты чувствуешь это тепло и подсознательно понимаешь, что ты – дома. Дом – это любящие тебя люди. Ведь в первую очередь, домом является не место, а те, кто создают этот уют и дом.
Не знаю, что для меня было домом в тот момент, но я его чуть не лишилась.
Мы с бабушкой поехали туда, где два часа назад меня остановила Галя. Когда я открыла квартиру ключами, в ней был разгром. вещи валялись на полу, разбросана мебель. Словно в дом ворвались воры и искали что-то драгоценное. Но я прекрасно понимаю, что воров здесь нет и не могло быть. Похоже, что в порыве ярости Галя решила уничтожить все, что осталось в квартире. Но зачем? За эти два часа Галя могла сделать все, что ей захочется. Но где она сама?..
Бабушка осторожно прошла в бывшую спальню родителей, а я прошла за ней. Гали не оказалось в комнате; ее вообще не было в квартире. Мы пришли за документами; нужно поскорее забрать все, что связано с этим зданием и моими родными. Потому что это МОЙ, мой дом! Никто не имеет права разрушать его.
– Похоже, решила прогуляться, – усмехнулась бабушка. Вдруг я заметила на полу тень, которая была от лампы, горевшей в коридоре; и тень была явно не моя. Я резко развернулась и отпрыгнула в сторону; позади меня стояла Галя. От ее безумного взгляда пробежал холод по спине, даже «зашевелилась шерсть», хоть ее у меня нет; я словно оказалась в фильме ужасов. Передо мной стояла безумная женщина, с растрепанными волосами, синяками на руках и невысохшими слезами.
Если бы я увидела ее впервые, мне бы стало ее жалко; но сейчас я прекрасно понимала, что она ненавидела мою семью и хочет отобрать мой дом. Я не знаю, сколько вреда она причинила моим родным или сколько могла причинить. Она стояла молча с минуту, а после шепотом произнесла: «Как же вы меня все достали; лучше не жить, чем жить в таком жестоком мире». Я тогда осторожно прошла к другому концу комнаты; неизвестно, что может сотворить эта женщина. Бабушка выхватила из сумочки карточку-нож. Ничего себе, откуда он у нее? Она всегда носит такие штуки с собой?
Но оказалось, что Галя не собиралась нам с бабушкой что-то делать. Даже наоборот, Галя убежала на кухню. Дальше все происходило, как в тумане: Галя подбежала к подставке для ножей, и как я не старалась ее остановить и выхватить опасный предмет, Галя оказалась быстрее и чуть проворнее меня. Соседка взяла самый тонкий и острый нож; его лезвие блестело в свете кухонной люстры. Один отблеск, и Галя полоснула себя о руке. Нет, не горизонтально, а вертикально, по своей вене. Брызнула алая и темная кровь, полилась бесконечным быстрым потоком. Ноги Гали подкосились, нож выпал из правой руки, упал на пол. Сама соседка тоже упала без сознания, а ее кровь продолжила безостановочно литься, медленно убивая свою хозяйку.
Я закрыла лицо руками и заплакала; слезы полились горячей струей по щекам. Это хуже, чем фильм ужасов; потому что прямо сейчас, на моих серых глазах отчаянный человек своими же руками решил убить себя. Алая и яркая кровь заполонила пространство вокруг лежащей на кухонном ковре соседки. Бабушка давно позвонила в скорую, еще до того, как кончик острого ножа разрезал тонкую кожу руки.
Как бы мы ненавидели Галю, ее жизнь сейчас была очень важна. Сколько бы ужасных поступков она не совершила, она не достойна такого конца. Конца своей жизни, к которому она пришла быстрее, чем должна была.
События в жизни так потрепали бедную женщину, что довели ее до самоубийства. Пока бабушка звонила в скорую и пыталась привести в чувства Галю, я словно застыла и не могла передвигаться. По лицу текли слезы, от осознания того, что человек вот так взял и.… покинул мир. Немного отойдя от шока, я помогла бабушке отнести Галю к скорой, которая примчалась в мгновение ока. Кровь из руки не могла свернуться, и вся наша с бабушкой одежда тоже была заляпана алой жидкостью.
Галю отвезли в больницу, а мы остались в опустевшей квартире. Теперь мы остались наедине с кровавым ковром и блестящим, но таким же беспощадным ножом. Оттирать кровь было бесполезно; невозможно сделать это до того, как она высохнет. Проще выбросить эти ковры, а лучше вообще собрать вещи и оставить эту квартиру.
Сейчас отстаивать свое мнение и идти в полицию – незачем. Да, у Гали было много проблем и судимостей, но она не заслужила закончить жизнь – вот так. Конечно, ее еще могут спасти, но я буквально чувствовала, что это невозможно. Наверное, самым сложным в этой смерти было то, что я понимала, что родители тоже умерли. Не от самоубийства, но кто сказал, что это не было больно? Я хотела, чтобы Галя получила по заслугам, чтобы приняла свое поражение и перестала нарушать закон. Но Гале сделать это слишком сложно; ведь гораздо проще закончить свои страдания и покинуть этот прекрасный мир, чем разбираться со своими грехами. Впрочем, откуда мне знать, о чем думала Галя? Может, теперь ей буде гораздо легче и проще.