«******,» – снова напечатал Артур. Да, кратко и понятно анализировать ситуацию – это лучший дар Артура. После чтения мыслей, конечно.
«Я просто поверить не могу, что это случилось. Я уже полночи не могу уснуть: мне везде мерещатся ее шаги, я слышу ее повсюду. До сих пор виню себя в том, что она свершила суицид. Словно я добила человека, который решил сделать это»
«Успокойся, и лучше поспи!» – напечатала Лана.
«Она права, просто знай, что ты ни в чем не виновата; Если эта сумасшедшая сплетница сделала что-то безумное, это ее дело. Пусть и такое страшное,» – это Артур.
«Просто отпусти и расслабься, а об остальном завтра поговорим. Тебе будет хуже, если мы будем обсуждать это прямо сейчас. Ты просто в шоковом состоянии, это обязательно пройдет. Будь спокойна, потому что мы с тобой.»
«Окей, я попробую. Спокойной ночи, спасибо вам огромное.»
Последовал ответ, но я его уже не увидела. Отложила телефон и отключила уведомления, чтобы не возвращаться к телефону до утра. Как же здорово, когда есть такие люди, как Артур и Лана. Повторяю в сотый раз; но если бы я была одна, меня можно было бы сдать в дурдом. По сути, я уже жила в настоящей психушке, сама того не замечая. Но будет лучше, если Галя больше не вернётся. Артур прав: если она совершила такой поступок, пусть и ужасный, то это ее выбор, ее решение. Я не могу и не могла повлиять на ее выбор. Я взглянула на белоснежный натяжной потолок, медленно сомкнула глаза. Потихоньку картинки с ужасными событиями этого дня исчезали и растворялись, затерявшись среди остальных мыслей.
25
«Наверное, у каждого человека есть свой выбор. Свой небольшой шаг, который он способен совершить. Никто не знает, куда ведет этот шаг и как он изменит твою жизнь; и изменит и вообще,» – такие мысли частенько приходили Диле в голову.
Ночь была совсем тихая. Наверное, это последняя тихая ночь в Санкт-Петербурге, которую Диля запомнит надолго. Даже машины ездили своей дорогой совсем тихо, словно стараются не разбудить спящих жителей таких же спящих домов. Свежий воздух из приоткрытого окна прояснял голову и пробуждал первые сны. Черноволосая девушка, с бледной кожей, как звезды, и серыми глазами, как металл, наконец то заснула. Диля с раннего детства была независимой и сильной. Обидели в школе? Сама справлюсь, не буду никого тревожить из-за пустяков. Не получается то, что очень долго пытаешь сделать? У тебя проблемы? Значит, сама найдешь решение.
Диля была не из тех, кто по любому поводу бежит к своим родителям. Конечно, если тебе тяжело, они тебе помогут, поддержат, но из ямы ты должна выбраться сама. Диля не любила жаловаться; ведь когда ты жалуешься, это значит, что ты не в силах справится с проблемами. Тогда Диля понимала, что она в силах сама все изменить. Наверное поэтому, когда ее родители погибли, Диля смогла пережить весь ужас реальности и выбраться из ямы. Она не привыкла жаловаться, а тогда стало некому. Так и получилось, что некоторые препятствия лишь сделали ее сильнее и закалили.
На настенных часах тикали уже три часа ночи. Бабушка, Елена Николаевна, давним давно спала. Конечно, с последней внучкой у нее множество хлопот: теперь Диля осталась без родителей, а Елена Николаевна без своего любимого сына. Жену сына, Рину, она же мать Дили, – свекровь очень не любила. Пылкий и веселый характер невестки часто раздражал спокойную душу женщины. Но, стоит напомнить, что у Елены Николаевны есть дочь; тридцатилетняя Мария, но та, за всю свою молодость не нагулялась. Внуков она не родила для старой матери, думает только о себе да об ухажёрах, которые обновляются каждый месяц. Мария не работает, а деньги и жилье она получает от матери, известной бизнес-вумен и от богатых ухажеров. В общем, живет в свое удовольствие, о родственниках не думает, наслаждается своей одинокой жизнью (не считая ежемесячных мужчин). Елена Николаевна никогда ничего не говорила ни своей дочери, ни сыну. Мол, у них есть свой выбор, как им жить, и они этот выбор сделали. Мать мешать своей семье не хочет; лучше, когда люди учатся на своих ошибках, становятся лучше и сильнее, но они делают это по своему хотению, а не потому что их кто-то заставил или навязал свое мнение.