А потом приподнялся и замер, пытаясь балансировать живой рукой. Нат чувствовал протезы, но сейчас они вдруг показались помехой. Он будто стоял на ненадёжных железных столбах, и к плечу было прикручено нечто чужеродное. Тяжело дыша от странных ощущений и боязни упасть, монарх стиснул зубы и поднял левую руку. Потом попытался выпрямиться, уводя одну ногу в сторону для устойчивости.
И медленно разогнулся, глядя в пол. Снова поднял руку, сцепил живые пальцы с механическими. Привыкнуть сразу во всем протезам оказалось невероятно сложно, и он боялся думать, как сделает первые шаги.
Тризнов протянул руки.
- Ну-ка, подойдите.
Уловив в его голосе материнскую заботу – будто малыша подзывает – король не удержался и фыркнул. Но всё же сделал шаг вперёд.
«Так вот как чувствуют себя циркачи на ходулях, - думал он, опершись ладонями о стену и отводя ногу в сторону. – Неужели в детстве я так же пытался передвигаться?».
Шаг, другой. Он снова начал балансировать руками, нетвёрдо ступая вперёд, потом даже рискнул немного опустить их. А через два шага не удержался и рухнул на руки врача.
- Привыкнете, тут нужно тренироваться, - успокоил Поломкин, глядя, как Тризнов помогает пациенту добраться до кровати.
Тяжело дыша, Нат кивнул. Мышцы культей болели, но вид протезов не давал отчаяться. Конечно, всё получится!
Пока король отдыхал, Тризнов установил капельницу и ингалятор, и они с Поломкиным отошли в кабинет. Полулёжа на кровати, Нат смотрел, как разгорается за широкими окнами поздний зимний рассвет, и улыбался, разминая левое плечо. Потом снова начал двигать протезом. Напряжение сильно отдавалось в культю, и чем больше он пытался заставить кисть двигаться быстрее, тем сильнее горело плечо. В конце концов он снова уронил левую руку на простыню и выдохнул.
«Вот так тренировки… сколько я уже не напрягал эти мышцы? Совсем ослабли».
Снова переждав, пока боль немного утихнет, мужчина начал сравнивать руки, подняв их перед глазами. Мелькнула мысль, что такому неудачнику, как он, могли достаться протезы, к которым надо было привыкать куда как дольше. Более ранние версии плохо распознавали сигналы мышц, и приходилось переучиваться, чтобы свободно владеть новой конечностью.
«Неужели у меня появляется везение? – Забилась в мозгу робкая надежда. – Неужели я так скоро смогу стать нормальным человеком, и не в переименовании дело вовсе?.. Ну нет, - он провёл чувствительными датчиками по живой кисти. – Всё равно сменю имя. Я к нему привык, но дурацким оно быть не перестало. Скоро моя жизнь потечёт по новому руслу, которое обещает только счастье».