В кабинете в это время оказался Амари. Он листал медицинский журнал, и откликнулся на стук.
- Ваше Величество, - мужчина поднялся в явной растерянности. – Леди Карина только что вышла. Что-то случилось?
Нат потёр запястье. Не всё ли равно, если кисть ему вправит не Карина? О Многышеве она отзывалась очень хорошо, и тётушка пела дифирамбы его мастерству. Король решительно шагнул вперёд и знаком показал, что случилось.
- Давайте посмотрю, - Амари сел, глядя, как напротив опускается король и протягивает руку.
Его вероломный брат пришёл за помощью! Так хотелось свернуть ему эту руку и, глядя в глаза, выплюнуть обиду! Он усилием воли выскользнул из своих грёз и, выдохнув, принялся осторожно ощупывать кисть. Хорошо, что его научили на курсах, как определять вывихи и переломы – Нат точно сочтёт его профессионалом.
- Гм, вывих. Ничего страшного, сейчас поправим.
Он профессиональными движениями вправил кисть и почувствовал прилив радости, когда Нат поморщился от боли. Хотелось бы причинить больше страданий, но сейчас это был предел.
Дверь распахнулась и вбежала Карина.
- О, доброе утро! Вижу, меня опередили.
- Я подумал, что Его Величеству нужно оказать помощь незамедлительно, - улыбнулся Амари, смазывая сустав пациента.
- И правильно сделали. Разрешите, я посмотрю?
Она тоже проверила руку Ната и кивнула: все необходимые процедуры были выполнены.
- Самое простое, что может профессионал, - она взглянула на Амари с уважением, и тот чуть не покраснел от удовольствия. – Что ж, Ваше Величество, приходите после обеда.
У короля зародились некоторые подозрения, навеянные капитаном, но он быстро их отмёл. В конце концов, не гости же иностранные шпионы. Матушка признала сестру, да и Многышев производил приятное впечатление.
Король оказался прав. Сэр Ульрих явился к нему в конце дня и со вздохом потёр лоб.
- Всё чисто, Ваше Величество. Думаю, мне и правда лучше подлечить нервы.
Выглядел он устало, в нём едва проглядывала солдатская выправка. Нат обеспокоенно глянул на собеседника и протянул ему подписанный приказ.
«Выздоравливайте», - написал он.
- Разумеется, - капитан щёлкнул каблуками.
Он уехал через три дня, оставив старшим гвардейца Карла Рыбина. Остальные, почувствовав свободу, на радостях устроили пирушку. И во дворце установилась приятная тишина.