***
Пробуждение вышло неприятным. Рука оказалась крепко примотанной к спинке кровати, поперёк обнажённого тела шли верёвки. А протезов не чувствовалось совсем. К тому же во рту крепко засела мокрая тряпка, а дужка очков неудобно впивалась в переносицу с одной стороны.
Ужас ударил по сознанию, и Нат распахнул глаза. Он лежал в своих покоях, а рядом на стуле сидел один из гвардейцев тётушки и раскладывал сам с собой пасьянс. За окнами стемнело, и под потолком горел светильник. Заметив, что пленник зашевелился, мужчина взглянул на него и поднялся. Дёрнувшись, король проследил, как гвардеец подходит к двери и дважды стучит по ней. В ответ послышалось два удара с другой стороны, и мужчина вышел.
Шире рот открыть не получалось. Нат громко застонал, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание. Язык упирался в противный мокрый кляп, безуспешно выталкивая; мужчина отчаянно завертел кистью, пытаясь вытащить её из пут. От движения головы очки наконец выправились.
«Предатель! Многышев – предатель! – Ужасом билось в голове. – Он же убьёт её! Убьёт!».
Взгляд быстро скользнул по комнате. Коробка с протезами стояла в углу. Бесконечно далеко! Вот и вывел злоумышленника на чистую воду. Тётушка приедет ещё неизвестно когда, а остальные… не обведёт ли врач и их вокруг пальца? Неужели придётся проваляться здесь в таком состоянии до конца лета? Или… пока Многышев не осуществит свой коварный план?
«Он же что угодно наплетёт… что я заболел, а то и вообще в коме! Что же делать?».
За дверью послышались шаги, и король снова застонал. Хоть бы его люди! Дверь открылась, и у Ната перехватило дыхание. На него надвигался Многышев с медицинским чемоданчиком. Гвардейцы закрыли покои, оставив врача и пленника наедине.
Король задёргался сильнее, сверля врага яростным взглядом. Тот смотрел холодно и сосредоточенно.
- Тихо, тихо. Я раскрыл твой коварный замысел.
Многышев пододвинул стул и опустился рядом. По коже руки короля скользнули шершавые пальцы, и пленник дёрнулся.
- Ты сильно мешаешься. Сначала своей незаконной коронацией, теперь вот попыткой убить матушку и уничтожить меня… но нет, - Многышев резко выпрямился и взял чемоданчик. – На этот раз удача на моей стороне, - он странно хмыкнул. – Да как она вообще могла помогать тебе, ты же неудачник… глупый братец. Я жалел, что между нами всё кончено, но теперь вижу, что тебя не стоило любить. Какая же ты тварь…
Говоря, врач набрал что-то в шприц – за поднятой крышкой не видно было ампулы – и поднял его. На конце иглы выступила капелька. А Нат смотрел на него широко распахнутыми глазами и ничего не понимал. В душе формировалось стойкое ощущение, что Многышев помешался, и видит перед собой родственника. Неужели Нат своими обвинениями что-то задел в душе врача, что вылилось в неадекватное поведение?
И что он собрался вколоть? Усыпит или убьёт? Будет мучить или всё завершится быстро?
По сгибу локтя скользнула смоченная в спирте ватка, и король снова задёргался, со страхом чувствуя, что ничего не может противопоставить. Ему оставалось лишь беспомощно смотреть на происходящее.
Многышев задумчиво взглянул на шприц и вздохнул.
- Жаль. Хотел бы я по-другому, но выбора уже нет. Спи спокойно.
Громкий стон огласил комнату, когда игла вошла в вену. У Ната перед глазами промелькнули матушка и жена, Вис, Рик, Шустер… все люди, которые были ему дороги. Что же теперь станет со страной?
Невыносимо захотелось спать. Король цеплялся за сознание, дёргался, на глазах выступили слёзы. Как глупо он попался…