Когда Нат затих, Амари захлопнул чемоданчик и, сняв в пленника очки, переложил на подоконник. После чего, прихватив протезы, покинул комнату. Ещё сутки король ему не помешает. А потом, если Рогнеда не приедет, придётся повторить инъекцию снотворного. Опасно, конечно, Нат мог и погибнуть от передозировки. Но оставлять в сознании куда опаснее – его возню могли услышать.
***
Эрменгарда не находила себе места. Она ни на минуту не усомнилась в словах сына: слишком серьёзным он выглядел, слишком плохо она сейчас себя чувствовала. К тому же то, что и Нату внезапно поплохело – именно тогда, когда он пошёл разбираться с Многышевым – ясно давало понять, что дело нечисто.
Сам врач вдруг выразил обеспокоенность её состоянием и тоже захотел проверить анализы. Королева на это твёрдо заявила, что позволит к себе прикоснуться, лишь убедившись, что с её сыном всё в порядке.
- Вы же понимаете, что ему нужен покой! Я бы перенёс его сюда, но это вызовет осложнения. Я отвезу вас вечером, обещаю. Ну же, я хочу узнать, чем вы отравлены! Может, он что-то не понял, он же не врач!
Амари при ней распечатал новую иглу, и Эрменгарда с неохотой дала проверить анализы. Нат и правда мог ошибиться. А Многышев был весьма обеспокоен.
Убедившись, что в её крови действительно яд, мужчина тут же развернул бурную деятельность. Убежал в кабинет и стал судорожно рыться в справочниках. Время от времени он проверял состояние пациентки, боясь даже ставить ей капельницу, чтобы не навредить. Эрменгарда же чувствовала себя неважно, но и на умирающую пока не походила.
А к вечеру, когда Амари понял, что поможет только переливание крови, его позвал Клайб. Королева осталась одна со своими нерадостными мыслями. Верить или не верить? Когда Нат внезапно слёг, перед этим велев не верить Многышеву, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Слушая тишину и чувствуя, как от волнения покидают остатки сил, королева решила предпринять хоть что-нибудь. Она кое-как развернулась и, опершись о подоконник, выглянула в окно. По дороге маршировал туда-сюда гвардеец. Женщина толкнула незапертую створку.
- Эй! Позови капитана, - велела она и тут же схватилась за виски, чувствуя головокружение.
Через пять минут в палату осторожно заглянул Карл Рыбин.
- Вы хотели меня видеть?
Эрменгарда взглянула на него, но увидела только расплывающиеся пятна. Ей становилось всё хуже.
- Рыбин… узнайте, что с Его Величеством. Только будьте бдительны… кажется, в резиденции предатель.
Мужчина охнул, когда она стала заваливаться назад, и поспешил поддержать.
- Торопитесь, - пробормотала королева, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. – Лично проверьте короля… не верьте Многышеву, пока король… не подтвердит.
Капитан осторожно опустил бессознательную Эрменгарду на подушки и обеспокоенно выбежал из палаты. Теперь-то он понял, насколько важен был сэр Ульрих. Если бы он был здесь со своей паранойей, он не допустил… чего? Нужно было срочно узнать, что происходит.
Позвав четырёх подчинённых, Рыбин отправился прямиком в покои монарха. У дверей дежурили Клайб и Гейбл – гвардейцы принцессы Пегги, которые сейчас находились в его подчинении. Мужчины при приближении капитана вытянулись по струнке.
- Мы к Его Величеству, - сказал Рыбин.
- Господин Многышев не велел пускать. Королю сейчас нужен покой, он болен, - отрапортовал Клайб.
- У меня приказ королевы. Открывайте.
- Но вы ему навредите, - вмешался Гейбл. – Поговорите с врачом, и с его разрешения…
- Так. Либо вы открываете, либо мы применим силу, - грозно надвинулся на них капитан.
Охрана переглянулась. А потом Клайб метнулся вперёд. Блеснул клинок и раздался вскрик. Капитан резко ушёл от удара и, перехватив руку агрессора, вывернул её. Подчинённые, не дожидаясь команды, скрутили Гейбла.
- А! Пустите, нам приказали! Мы только исполнители! – Тут же вскрикнул последний.
Капитан передал своего пленника гвардейцам и распахнул дверь. Сердце дрогнуло, едва он увидел короля, но вовсе не от жалости. Он же прошляпил такое преступление, находясь на посту! Сэр Ульрих его за это по головке не погладит, да и Его Величество будет недоволен.
Мужчина быстро пересёк комнату, велев отвести Клайба и Гейбла в комнату для допросов, и отыскать врача. Затем осторожно вытащил кляп изо рта бессознательного короля и, смахнув ниточку слюны, похлопал его по щекам.
- Ваше Величество!
Пленник не просыпался, и капитан затряс его, холодея при мысли, что тот вообще в коме. Но вот король тихо застонал и поморщился. Рыбин почувствовал облегчение и тут же принялся перерезать путы.