По возвращении колдунья собралась отдать приказ, чтобы подорвали зал, где открылся вход в иное измерение. Слишком грубая мера, камни с той стороны выгребут. Но позволить кому-то прямо сейчас мешаться под ногами нельзя. Потом она ещё что-нибудь придумает, а сейчас нужно хоть как-то задержать воронов и придворных по ту сторону.
Но Рик, очевидно, тоже не просто так смотрел в окно, глотая слёзы.
- Леди Карина может помочь! Она ведьма! – Воскликнул он, вылетая из кареты.
- Тихо, тихо. Я отправлю гвардейцев, - Рогнеда поспешно ухватила его за руку.
- Но я скорее добегу!
- Да ты едва на ногах стоишь, - колдунья изобразила заботу и обернулась. – Кочерыжкин, позаботьтесь о мальчике, он наверняка голоден. А я отдам приказ, чтобы позвали ведьму из измерения.
- Но я…
- Рик, пусть Её Высочество всё устроит, - повар тоже выбрался из кареты, и в его глазах зажглась надежда. – Принцесса, поспешите!
Мальчик притих, а Рогнеда, подхватив юбки, взбежала по ступеням и, влетев в холл, подбежала к первому же гвардейцу.
- Живо, подорвите третий зал, - прошептала она. – Измерение открылось, надо перекрыть проход!
Тот широко распахнул глаза и бросился к капитану. А Рогнеда нервно оправила подол. Сколько так ждать? Позади уже поднимались Рик с Кочерыжкиным, и надо было изобразить бурную деятельность. Поэтому колдунья сама поспешила к злополучному залу.
- У нас были гости? Кто-нибудь прибыл? – Окликала она прислугу.
Она получала лишь отрицательные ответы, и это успокаивало. Мимо пробежал один из гвардейцев и скрылся за дверью в прихожую с порталом. Колдунья не удержалась и заглянула.
- Выходим, выходим! – Гвардеец уже спешил назад.
Бомба была настроена идеально. Едва мужчина толкнул Рогнеду прочь, как позади грохнул взрыв. Колдунья завизжала от испуга, с потолка посыпались камни. Мелькнула мысль, что телепортироваться бы не помешало… а потом она рухнула в холл, придавленная гвардейцем.
Как они выбрались? Как успели убежать? Воздух вокруг заволокла пыльная завеса, вокруг кричали люди. Кашляя, гвардеец кое-как скатился с Рогнеды, да и сама она чувствовала, что горло першит. К ним подбежали.
- Что произошло?
- Не знаю… там рвануло, - гвардеец кое-как поднялся. – Ваше Высочество, вы как?
- Это диверсия! – Воскликнула Рогнеда, принимая помощь и поднимаясь. – Кто здесь был? Кто последним входил в тот зал? Где охрана?
Люди вокруг потрясённо смотрели на них, а округлившиеся глаза Рика медленно становились жалобными. Кочерыжкин тоже замер, сжимая плечи мальчика.
- Это наш последний шанс! – Рогнеда всплеснула руками, выбрасывая адреналин в возмущение. – Разбирайте немедленно! Иначе мы потеряем короля!
Слуги и гвардия на автомате бросились раскидывать камни. Чувствуя, как гулко колотится сердце, Рогнеда медленно осела на пол и обхватила себя руками. Хорошо, что можно не сдерживать себя, ведь жест примут за скорбь. Сейчас она чувствовала, что чудом избежала собственной гибели. Или всё было так идеально спланировано, что ей ничего не угрожало с самого начала? И тем не менее, нужно было отойти от потрясения.
Рик не мог поверить в произошедшее. Невезение сыграло с королём роковую игру, и теперь ему уже ничто не поможет. Сколько его будут искать? Там же кругом отвесные стены, и уцепиться не за что!
Он выскользнул из ослабевших рук Кочерыжкина и бросился к выходу. Прочь из этого дворца, от этой жизни, которая несла столько тепла и света! Рика окликнули, но он уже слетел по ступенькам и, пробежав мимо гвардейцев, обогнул дворец. Душили слёзы, сердце будто раскалённым прутом прошило. Понимание, что он больше никогда не увидит старшего друга, било по сознанию, в голове помимо воли снова и снова проносилось, как король падает с обрыва. Пальцы принцессы, вцепившиеся в ручки до белизны в костяшках. Ужас в глазах Его Величества. И колёса, слишком легко катнувшиеся назад. И снова: напряжённая поза принцессы, скрывающаяся за обрывом коляска. Не думал Рик, что последняя встреча с королём будет такой!
Он буквально скатился по извилистой, отвесной тропе к накатывающим на берег волнам, и влетел под сень грота. Эхо подхватило топот, вернуло его сотней отражений. Мальчик застонал от боли и рухнул на каменный пол.
Грот огласило безутешное, отчаянное рыдание. Эхо плакало вместе с мальчиком, завывая эпитафию королю Цароса.