Был ли он верующим христианином? Ничто не может превзойти безжалостность и грубость его сатиры на монахов в прологе и основной части "Повести Сомнура"; впрочем, подобные дротики не раз направляли в братьев люди ортодоксального благочестия. То тут, то там он ставит под сомнение какой-нибудь религиозный догмат: не более чем Лютер он мог согласовать божественное предвидение со свободой воли человека;76 Он заставляет Троила излагать детерминизм, но в эпилоге отвергает его. Он подтверждает свою веру в рай и ад, но при этом пространно замечает, что это - переходы, из которых не возвращается ни один свидетельствующий путешественник.77 Его беспокоит зло, очевидно, несовместимое со всемогущей благожелательностью, и он заставляет Арцита усомниться в справедливости богов, упрекая их так же смело, как Омар Хайям:
О жестокие боги, что управляют
этим миром, скрепляя свое слово этерном,
И скрепили на столе из атаманта
свой парламент и свой этерн граунт,
Что для вас человечество более непригодно,
чем овца, которая разбредается в складках?
Ибо убит человек так же, как и другой лучший,
И живет в тюрьме и в тюрьме,
и в болезни, и в великом недоброжелательстве, И в те времена безжалостен, помилуйте!
Что за управление в этом предвидении,
Что златоуст мучает невинность? ....
И когда зверь мертв, он не имеет пейн,
Но человек после смерти должен плакать и жалеть.
...
Ответ на это я оставил прорицателям.78
В более поздние годы он пытался вернуть благочестие своей юности. К незаконченным "Кентерберийским рассказам" он приложил "Preces de Chaucer", или "Молитву Чосера", в которой просил прощения у Бога и людей за свои непристойности и мирскую суету, а также предлагал "к моим ливам .... смирить мои позолоты и учиться спасению моей души".
В эти последние годы его радость жизни уступила место меланхолии человека, который в упадке здоровья и здравого смысла вспоминает беззаботную похотливость юности. В 1381 году он был назначен Ричардом II "Клерком наших работ в Вестминстерском дворце" и других королевских резиденциях. Десять лет спустя, хотя ему было немногим больше пятидесяти, его здоровье, похоже, пошатнулось; в любом случае, его задачи оказались слишком тяжелыми для его сил, и он был освобожден от своей должности. В дальнейшем мы не находим у него никакой работы. Его финансы пришли в упадок, и он был вынужден просить у короля шесть шиллингов восемь пенсов.79 В 1394 году Ричард назначил ему пожизненную пенсию в размере двадцати фунтов в год. Этого было недостаточно; он попросил у короля ежегодный бочонок вина и получил его (1398 г.), а когда в том же году на него подали в суд за долг в четырнадцать фунтов, он не смог его выплатить.80 Он умер 25 октября 1400 года и был похоронен в Вестминстерском аббатстве, первый и величайший из множества поэтов, которые вновь несут на себе мерный стук ног.*
VI. РИЧАРД II
"Ради Бога, давайте сядем на землю и будем рассказывать печальные истории о смерти королей".81
"Ричард II, - говорит Холиншед, - был, кажется, красив и благосклонен, и от природы достаточно хорош, если бы порочность и гадливость тех, кто был рядом с ним, не изменили его ..... Он был расточителен, честолюбив и много уделял удовольствиям тела".82 Он любил книги и помогал Чосеру и Фруассару. Во время Великого восстания он проявил мужество, присутствие духа и разумные действия; но после этого изнуряющего кризиса он впал в изнуряющую роскошь и оставил управление страной расточительным министрам. Против этих людей сформировалась мощная оппозиция, возглавляемая Томасом, герцогом Глостерским, Ричардом, графом Арунделом, и Генри Болингброком, внуком Эдуарда III. Эта фракция доминировала в "Беспощадном парламенте" 1388 года, который объявил импичмент и повесил десять помощников Ричарда. В 1390 году король, еще молодой человек двадцати трех лет, взял на себя активную власть и в течение семи лет управлял конституционно - то есть в согласии с законами, традициями и избранными представителями нации.
Смерть богемной королевы Ричарда Анны (1394) лишила его благотворного и умеренного влияния. В 1396 году он женился на Изабелле, дочери Карла VI, в надежде закрепить мир с Францией; но поскольку она была ребенком всего семи лет, он тратил свое состояние на фаворитов и фавориток. Новая королева привезла в Лондон французскую свиту, а та принесла с собой французские нравы и, возможно, французские теории абсолютной монархии. Когда парламент 1397 года направил Ричарду жалобу на расточительность его двора, он надменно ответил, что подобные вопросы не входят в компетенцию парламента. Он потребовал назвать имя члена парламента, предложившего жалобу; парламент, струсив, приговорил его к смерти; Ричард помиловал его.