Евгения спасли турки. По мере того как османы все ближе подходили к Константинополю, византийское правительство решило, что греческая столица стоит римской мессы и что воссоединение греческого и латинского христианства - необходимая прелюдия к получению военной или финансовой помощи с Запада. Греческие прелаты и вельможи в живописном паноптикуме прибыли в Феррару, а затем во Флоренцию, чтобы встретиться с римской иерархией, созванной папой (1438). После года споров было достигнуто соглашение, признававшее власть римского понтифика над всем христианством; и 6 июля 1439 года все участники конференции, с греческим императором во главе, преклонили колено перед тем самым Евгением, который еще недавно казался самым презренным и отверженным из людей. Согласие было недолгим, так как греческое духовенство и народ отреклись от него; но оно восстановило престиж папства и помогло положить конец новому расколу и Базельскому собору.
Череда сильных пап, обогащенных и возвышенных итальянским Ренессансом, вознесла папство до такого великолепия, какого оно не знало даже в гордые дни Иннокентия III. Николай V заслужил восхищение гуманистов, направив церковные доходы на покровительство учености и искусству. Каликст III установил гениальный обычай непотизма - передачи должностей родственникам - который стал опорой коррупции в Церкви. Пий II, блестящий как автор и бесплодный как папа, боролся за реформу курии и монастырей. Он назначил комиссию из прелатов, известных своей честностью и благочестием, для изучения недостатков Церкви, и перед этой комиссией он сделал откровенное признание:
Два дела особенно близки моему сердцу: война с турками и реформа римского двора. Изменение всего состояния церковных дел, которое я решил предпринять, зависит от этого суда как образца. Я намерен начать с улучшения нравов здешних церковников и изгнания симонии и других злоупотреблений".14
Комитет дал похвальные рекомендации, и Пий воплотил их в булле. Но в Риме почти никто не хотел реформ; каждый второй чиновник или сановник наживался на той или иной форме продажности. Апатия и пассивное сопротивление победили Пия, а неудачный крестовый поход, который он предпринял против турок, поглотил его энергию и средства. Под конец своего понтификата он обратился с последним воззванием к кардиналам:
Люди говорят, что мы живем ради удовольствий, накапливаем богатства, ведем себя высокомерно, ездим на тучных мулах и красивых полукровках .... держим гончих для погони, тратим много на актеров и тунеядцев и ничего на защиту веры. И в их словах есть доля правды: многие из кардиналов и других чиновников нашего двора действительно ведут подобный образ жизни. Если признаться честно, роскошь и пышность нашего двора слишком велики. И потому мы так ненавистны народу, что он не слушает нас, даже когда мы говорим то, что справедливо и разумно. Как вы думаете, что нужно делать при таком позорном положении вещей?... Мы должны выяснить, какими средствами наши предшественники завоевали авторитет и уважение Церкви..... Мы должны поддерживать этот авторитет теми же средствами. Воздержание, целомудрие, невинность, ревность по вере... презрение к земле, стремление к мученичеству возвысили Римскую церковь и сделали ее владычицей мира".15
Несмотря на труды таких пап, как Николай V и Пий II, а также таких искренних и опытных церковников, как кардиналы Джулиано Чезарини и Николай Куза, недостатки папского двора нарастали по мере приближения пятнадцатого века к концу.16 Павел II носил папскую тиару, которая по своей стоимости превосходила дворец. Сикст IV сделал своего племянника миллионером, с жадностью включился в политическую игру, благословил пушки, которыми велись его сражения, и финансировал свои войны, продавая церковные должности самым высоким покупателям. Иннокентий VIII праздновал в Ватикане браки своих детей. Александр VI, подобно Лютеру и Кальвину, считал безбрачие священнослужителей ошибкой и завел пять или более детей, прежде чем впасть в разумное целомудрие в качестве папы. Его гомосексуальная мужественность не так уж сильно впилась в глотку того времени, как мы могли бы предположить; некая тайная амурность была тогда принята как обычное явление среди духовенства; Европу оскорбило то, что беспринципная дипломатия Александра и безжалостный генералитет его сына Цезаря Борджиа отвоевали папские государства для папства и добавили необходимые доходы и силу Апостольскому престолу. В этой политике и кампаниях Борджиа использовали все те методы стратагемы и смерти, которые вскоре были сформулированы в "Князе" Макиавелли (1513) как необходимые для создания могущественного государства или объединенной Италии. Папа Юлий II превзошел Цезаря Борджиа в ведении войны против хищной Венеции и вторгшихся французов; он бежал, когда мог, из тюрьмы Ватикана, лично возглавлял свою армию и наслаждался грубой жизнью и речами военных лагерей. Европа была шокирована тем, что папство не только секуляризовано, но и военизировано; тем не менее, она не могла удержаться от восхищения могучим воином, превращенным в папу; и через Альпы дошли слухи о заслугах Юлия перед искусством в его разборчивом покровительстве Рафаэлю и Микеланджело. Именно Юлий начал строительство нового собора Святого Петра и впервые предоставил индульгенции тем, кто внес свой вклад в его строительство. Именно при его понтификате Лютер приехал в Рим и воочию увидел ту "раковину беззакония", которую Лоренцо Медичи назвал столицей христианства. Ни один правитель Европы больше не мог думать о папстве как о моральном суперправительстве, связывающем все народы в христианское содружество; само папство, как светское государство, стало националистическим; вся Европа, по мере угасания старой веры, распалась на национальные осколки, не признающие ни наднационального, ни международного морального закона, и была обречена на пять веков межхристианских войн.