Лютер говорил: «Я не променяю мою Кати на Францию и Венецию, потому что Господь дал ее мне, у других женщин множество ужасных прегрешений, она же верна мне и хорошая мать моим детям». Наиболее типичное представление, определяющее образ человека, сидящего за столом с коллегами и друзьями, собравшимися вокруг него, спорящими с ним или слушающими его рассуждения, мнение о политике и шутки.
Один из его друзей, не стесняясь, вынул записную книжку и начал записывать замечания Лютера. Привычка распространилась, и двенадцать разных авторов составили свои собрания. Иногда Лютер подтрунивал над ними, однако никогда не возмущался и не запрещал записывать его слова. Через двадцать лет после его смерти один из них, Аурифабер, опубликовал подборку высказываний Лютера на разных собраниях. Со временем «Застольные беседы» Лютера дополнились новыми материалами и стали классической книгой Реформации.
Лютер говорил просто и точно, но иногда бывал грубым и резким. «Дорогой муж, иногда ты бываешь слишком резким», — упрекала его жена. «Меня вынуждают быть грубым», — отвечал Лютер. Он настолько откровенно высказывался о своих противниках, что они пытались извлечь выгоду из «Застольных бесед». Однако они непригодны как источник сведений об истории, особенно в тех случаях, когда события происходили задолго до времени переданной беседы, поскольку Аурифабер не редактировал и не комментировал его слова.
Тем не менее книга воссоздает уникальный и точный образ человека и священника, ведь Лютер был открыт для контактов и прекрасно понимал суть природы и людей. Его с полным основанием можно назвать старым классическим эпитетом magnanimus, в его первоначальном смысле «широкая душа».
Тем временем поднятая Лютером волна прошла по швейцарским долинам в Италию, по Рейну во Францию и затем в Испанию, через горы на юго-востоке и юге в Чехию, Венгрию и Австрию, через моря в Англию, Шотландию и Скандинавию. Успех Реформации в Германии отозвался эхом по всей Европе.
Глава 3
Кальвин
В Цюрих Реформация пришла обычным для вольных городов Священной Римской империи путем. Вдохновленные реформаторскими идеями граждане отказались подчиняться власти епископа города Констанц, и, когда тот попытался вмешаться, городской совет провозгласил реформу в храмах и приходах. По совету главных пастырей духовенству разрешили жениться, вынесли изображения святых и реликвии, распустили монастыри и использовали их состояние для развития образования. Вместо мессы вели литургию на родном языке. Этот процесс начался в 1522 году и завершился в 1525-м. Как и в других городах, совет ввел реформированные правила общественной морали.
Ульрих Цвингли родился в зажиточной крестьянской семье, в деревне Вильдгауз, в Тоггенбургском графстве (в кантоне Санкт-Галлен). Учился в школе Святого Теодора в Базеле, а затем и в университете, где стал священником. С 1506 до 1516 года он был пастором в Гларусе, в 1513–1515 годах являлся капелланом папской армии. В 1516 году Цвингли занял место капеллана в Айнзидельне (кантон Швиц. — Ред.), продолжая выступать с проповедью против различных суеверий и церковных злоупотреблений. В 1518 году занял должность священника в Цюрихском соборе и здесь в основу своих проповедей положил Евангелие. Стремясь к реформе церкви и государства, выступил против торговли индульгенциями настолько успешно, что доминиканцу Самсону, торговавшему ими в Швейцарии, был закрыт доступ в Цюрих.
Цвингли заявлял, что его реформа независима от лютеровской и что он разработал реформу вероучения до того, как узнал о Лютере. Однако обращение к источникам не подтверждает этого. Как и другие вольные города, Цюрих получил толчок от лютеровских реформ, а Цвингли в то время тщательно следил за учением и методами Лютера. Но основа всюду одна — апелляция к Священному Писанию как высшей истине.
Как и Лютер, Цвингли был поклонником Эразма, хотя относился к реформам более рассудительно. Он был мудрее, ученее, философичнее, но менее основательным и религиозным, чем Лютер. Цвингли призывал к реформе церкви, вслед за гуманистами ненавидя обскурантизм и неэффективность. Но вместе с тем Цвингли, как священнослужитель, был убежден, что борется с искушением, отравлявшим души людей, и оптимистично подходил к человеческой природе, надеясь на лучшее.