У них были свои достоинства. Они трудились, чтобы избавить Рим от уродства и убожества, в которые он впал, пока папы находились в Авиньоне. Они осушали болота (по удобной доверенности), мостили улицы, восстанавливали мосты и дороги, улучшали водоснабжение, основали Ватиканскую библиотеку и Капитолийский музей, расширяли больницы, раздавали милостыню, строили и ремонтировали церкви, украшали город дворцами и садами, реорганизовали Римский университет, поддерживали гуманистов в возрождении языческой литературы, философии и искусства, давали работу художникам, скульпторам и архитекторам, чьи работы теперь являются сокровищницей всего человечества. Они растратили миллионы; они использовали их конструктивно. Они потратили слишком много на новый собор Святого Петра, но вряд ли больше, чем короли Франции потратили бы на Фонтенбло, Версаль и замки Луары; возможно, они думали об этом как о превращении рассыпанных крох мимолетного богатства в непреходящее великолепие для народа и его Бога. Большинство этих пап в частной жизни жили просто, некоторые (например, Александр VI) — воздержанно, а к пышности и роскоши прибегали лишь по требованию общественного вкуса и дисциплины. Они возвысили папство, которое еще недавно было презираемым и нищим, до впечатляющего величия власти.
IV. МЕНЯЮЩАЯСЯ СРЕДА
Но в то время как церковь, казалось, вновь обретала величие и авторитет, в Европе происходили экономические, политические и интеллектуальные изменения, которые постепенно подрывали структуру латинского христианства.
Религия обычно процветает в аграрном режиме, наука — в индустриальном. Каждый урожай — это чудо земли и прихоть неба; скромный крестьянин, подверженный непогоде и изнуренный трудом, видит повсюду сверхъестественные силы, молится о благосклонности небес и принимает феодально-религиозную систему ступенчатого перехода от вассала, сеньора и короля к Богу. Городской рабочий, торговец, фабрикант, финансист живут в математическом мире рассчитанных величин и процессов, материальных причин и закономерных следствий; машина и счетная таблица располагают их к тому, чтобы видеть на все более обширных территориях господство «естественного закона». Рост промышленности, торговли и финансов в XV веке, перемещение рабочей силы из деревни в город, подъем меркантильного класса, расширение местной, национальной и международной экономики — все это было дурным предзнаменованием для веры, которая так хорошо сочеталась с феодализмом и мрачными превратностями полей. Предприниматели отвергли церковные ограничения, а также феодальные повинности; церковь путем прозрачного теологического жонглирования вынуждена была признать необходимость взимания процентов за кредиты, если капитал должен расширять предприятия и промышленность; к 1500 году старый запрет на «ростовщичество» был повсеместно проигнорирован. Юристы и бизнесмены все больше и больше заменяли церковников и дворян в управлении государством. Само право, триумфально восстанавливая свои римские императорские традиции и престиж, возглавило шествие секуляризации и день за днем вторгалось в сферу церковного регулирования жизни каноническим правом. Светские суды расширяли свою юрисдикцию, епископальные — сокращали.
Подрастающие монархии, обогащаясь за счет доходов от торговли и промышленности, с каждым днем освобождались от господства церкви. Короли возмущались пребыванием в их владениях папских легатов или нунциев, которые не признавали никакой власти, кроме власти папы, и превратили церковь каждой страны в государство внутри государства. В Англии статуты Provisors (1351) и Praemunire (1353) резко ограничили экономические и судебные полномочия духовенства. Во Франции Прагматическая санкция Буржа была теоретически отменена в 1516 году, но король сохранил право назначать архиепископов, епископов, аббатов и приоров.17 Венецианский сенат настаивал на назначении на высокие церковные должности во всех венецианских зависимых территориях. Фердинанд и Изабелла отменили решения папы при заполнении многих церковных вакансий в Испании. В Священной Римской империи, где Григорий VII отстаивал против Генриха IV папское право на инвеституру, Сикст IV уступил императорам право назначения на 300 бенефиций и семь епископств. Короли часто злоупотребляли этими полномочиями, отдавая церковные должности политическим фаворитам, которые получали доходы, но игнорировали обязанности своих аббатств и соборов.18 Многие церковные злоупотребления были связаны с такими светскими назначенцами.