Кое-как оправдав себя тогда, сейчас мне становится стыдно.
Так вот, после урока, когда учитель накричал на Степу, попутно упомянув его родственников и плохое воспитание, все дождались, когда учитель уйдет из класса.
–ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, А? – начал Ваня.
–ТЕБЕ НЕ РАЗ СКАЗАЛИ, ЧТОБЫ ТЫ ТЕЛЕФОН УБРАЛ! – добавил Миша.
Ивани подошел сзади и дал смачного подзатыльника.
–Пошли в спортзал. Будем тебя воспитывать. Если родители не смогли, то мы будем. – сказал Ваня.
Мы зашли в спортзал всей командой. По дороге до спортзала Степе успела отвешать подзатыльников вся команда. Только я, Серега, Сиплый и Жук воздержались.
В зале, как назло, оказалось много народу. Там были "а" и "б" классы.
–Давай, начинай, делай пятьдесят отжиманий. – сказал Ваня.
–Давай, труп, делай. – добавил Ивани.
Кличка труп у обоев братьев была не просто так. Их силовые показатели были самыми худшими в команде. Порой, даже женская команда 2003-го года обходила их.
Степа встал в позу "упор лежа". Все встали вокруг. Рядом стояли и пацаны и девочки из других классов. Ваня стоял, скрестя руки на груди. Считала вся команда.
–РАЗ! ДВА! ТРИ! ЧЕТЫРЕ!
–Давай, труп, делай! – говорил Ивани.
Я видел, как на счете десять руки Степы начали дрожжать. Последние пару раз делал медленно, из последних сил. И на счете ПЯТНАДЦАТЬ он упал, обессилев.
–Вставай! – сказал Ваня. -Ты еще не доделал! Еще тридцать пять раз.
–Вставай, трупак. – говорил Миша.
Ивани со всей силы ударил ногой Степе в живот. Тот скрючился, закрыв живот руками. Следом, последовал сильный удар в лицо с ноги.
–ИВАНИ! ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! – закричали все.
–Да ладно, что вы? Он каждую тренировку так получает…
Степа лежал на полу, держась за лицо и корчась от боли. На пол капала кровь из носа. Рядом стоял брат Степы – Тима. Он молчал и, кажется, пытался спрятаться в толпе.
–Будешь выделываться – так же будешь стонать! – сказал Ваня, увидев Тиму.
Все начали расходиться. Степа так и остался лежать на полу, истекая кровью. К счастью команды, в зал не зашел ни один учитель. Никто ничего не увидел.
Удивительно, но Степу не жалели даже ученики других классов. Лишь одна девочка прошла мимо сказав: "бедненький…"
А я думаю, что будет наилучшим исходом в этой ситуации? Вступиться за Степу? Встать на сторону команы? Лучше… Лучше сохранять нейтралитет. Героизм – это, отнюдь, не всегда одобрение со стороны окружающих. В лучшем случае, мне скажут, чтобы я не мешал. В худшем – я буду лежать на полу рядом со Степой, истекая кровью.
15
День игры. Мы встали чуть раньше обычного, чтобы иметь достаточно времени, чтобы собраться. Был завтрак, на котором все молчали. Первая игра обычно проходит с каким-нибудь слабым соперником. Лишь в финале мы попадаем на Енисей. Но кажется, что у ребят был сбит весь настрой на победу еще с того момента, как мы заехали в гостиницу.
–Пацаны, внимательно меня слушаем сейчас! – объявил тренер. – И так, играем с Краснодарским краем. Соперник не простой. Но мы должные его проходить. Нам группа впринцпе несложная попалась. Играем так же как и в последней игре. Играем тактично, грамотно, без лишней беготни. Сейчас у вас есть 10 минут, чтобы собраться и выйти на задний двор.
Все молча встали из-за столов и пошли по номерам. Ни у одного на лице не было улыбки. Конечно, небольшое волнение перед игрой есть у всех. Но все же…
Одевшись, мы вышли на задний двор. Хоть было 11 утра, но солнце сильно припекало. Не предсталяю как мы будем играть без кепки.
Идя по дороге к стадиону, я ни с кем не говорил. И тут появилась проблема. Я прокручивал одни и те же мысли у себя в голове. Мне это мешало еще тогда, когда я занимался дзюдо. Я неосознанно представлял себя на поле. Представлял как у меня выскальзывает из рук мяч, представлял как на меня кричит тренер и команда. Это был мой главный страх – подвести команду. Проигрыш был не так страшен, как плохая игра.
Я не мог избавиться от этих мыслей. В моей голове всплывали одни и те же образы. Состояние ухудшалось по мере приближения к стадиону. Мы зашли на трибуны. Наш соперник уже разминался вблизи штрафной линии. Каждый игрок команды соперника был вдвое больше меня. Страх одолевал мною. Начинали трястись руки так, что я не мог завязать шнурки на бутсах. Я не мог представить себе как я буду ловить их в захват. Дыхание учащалось. Вот мы уже сами вышли на поле и разминаемся. До начала игра пол часа. Потом 20 минут. Потом 10. Я пытался сосредоточиться на разминке, но все меня отвлекало.
Свисток к построению команд. Тренер дает последнее наставление. Мы стоим в строю. Страх и волнение взыграли до такой степени, что становилось плохо. Если в обычных условиях мы играем при прохладной погоде и легком ветре, то здесь, на юге, все совсем по другому. От получасовой разминки в горле пересохло. Форма нагревалась и прижигала, как будто на тебе теплый свитер.