Мы с Мелиссой не стали спорить, хотя было как-то боязно оставлять их наедине. Поднявшись на второй этаж, мы не без труда нашли ванную, в которую были два входа из двух спален. Мелисса первая умчалась в душ, захлопнув за собой дверь. Вот она была упрямой и настырной, а сейчас уже беззаботная и не думающая об опасности. Это уже не просто заставляло задуматься, а по-настоящему настораживало.
Трубы загудели, по ним понеслась вода. А я так и продолжала стоять в дверях, не решаясь нарушать покой комнаты. Она выглядела опрятной и светлой: стены имели светло-персиковый цвет, широкая кровать была застелена цветастым покрывалом, на котором горой взгромоздились подушки разных размеров. Собравшись с мыслями, я подошла к шкафу и открыла одну его створку: на полках была выглаженная одежда, сложенная аккуратными стопками. За второй створкой скрывался ряд платьев, блузок и юбок — таких легких, ярких и красивых, что в неверии я провела по ним рукой. Ткань была мягкая и приятная на ощупь, я достала первое попавшееся платье и приложила его к себе, разглядывая отражение в зеркале на внутренней стороне створки шкафа.
Была ли я красивой? По меркам этого мира? А по меркам мира, который был раньше? Сейчас на меня из зеркала смотрели темные глаза затравленного и запуганного человека с изуродованным телом и потерянной душой. Покачав головой, я вернула платье на место и закрыла шкаф — ничего подходящего внутри я не обнаружила. Вторая комната была идентична первой, зато в шкафу обнаружилась пара хороших джинс, теплый свитер и сменное нижнее белье. Надеюсь, владелица этого несильно обидеться.
Мелисса вышла, завернутая в одно полотенце, ее длинные волосы влажными волнами прилипли к спине и плечам. Облегченно выдохнув, она жестом велела мне зайти в ванную, когда сама скрылась за одной из дверей комнат.
Стены ванной были выложены простой белой плиткой, на полу красовался цветастый коврик. Медленно стаскивая с себя одежду, я порадовалась, что зеркало, висевшее над раковиной, запотело, и было невозможно различить в нем очертания моего тела. Закончив с одеждой, я перелезла через бортик ванны и встала под душ, поворачивая ручку крана. Вода казалась обжигающей, что по первой я отошла к самому краю. Но вскоре тело привыкло. На полке справа от меня выстроился ряд шампуней, гелей и прочих баночек, о назначении которых оставалось только догадываться. Мытье головы заняло немного времени, и после водной процедуры я твердо решила привести волосы в порядок, потому что неровные концы уже откровенно меня раздражали.
Выдавив на руку немного геля для тела с каким-то сладковато-медным запахом, я стала медленно водить ладонью по телу. Поводя пальцами по глубоким и не очень рубцам, мне отчаянно хотелось узнать, откуда они. Но шрамы оставались, а воспоминаний не было.
Рука медленно растирала гель по телу, совершенно привычным и обыденным жестом. Пальцы прошлись по животу, переместились на бедра, стало как-то слишком жарко, кровь прилила к лицу, а чернота в голове рассеялась.
========== 13 глава ==========
Against the tide we struggle
With the skin we’re in, the skin we’re in
Against the tide we struggle
To keep our heads above the deep
Our hearts above the lie.
Мы боремся против течения,
В той шкуре, в которой мы есть.
Мы боремся против течения,
Чтобы держать головы над глубиной;
Наши сердца над ложью.
(Anadel - In the water)
Лекси
К городу меня привела вереница из машин, которые так стремились покинуть город, но блокпосты, расставленные через каждые два метра, не дали им такой возможности. Тогда город пал за сутки, вирус мгновенно подчинил себе людей, время обращения снизилось до нескольких минут. А те, кто не пали от вируса, были растерзаны безумной толпой мертвецов.
Еще в военном лагере я поняла, что самым страшным является стада зомби. Они действуют как один большой разум, способный загонять свою добычу в ловушку, окружать. Кто бы мог подумать, что у мертвецов выработается охотничий инстинкт?
Города, в которых жили выжившие, были небольшими и окруженные высокими заборами, чтобы какой-нибудь случайный зараженный не мог забраться внутрь. Повышенная внимательность к безопасности. Правда, в разных городах и в этом было различие: чем выше статус населенного пункта, тем лучше уровень безопасности. Вплоть до того, что вход в каждую квартиру был оснащен специальными детекторами, способными по одной капле крови определить заражение.
Именно поэтому, наверное, свои злосчастные эксперименты с «волшебным антидотом» проводились здесь, в городе, где провериться на заражение можно лишь при въезде и выезде. А подобных самоубийц здесь было не много.
Люди вообще странно устроены, не раз мне доводилось видеть укушенных, которые до последнего отказывались верить в то, что уже спустя считанные минуты умрут и превратятся в нечто, что будет убивать на своем пути все.
Ворота в город были распахнуты и занесены снегом. Вход перекрывало несколько десятков машин, образовавших непроходимый барьер. Некоторые удавалось обходить, другие приходилось перелезать. Хватаясь руками в перчатках за железные крыши и бампера, я перелезала или вставала на железные скелеты. Перепрыгивая с одной конструкции на другую, я несколько раз чуть не рухнула вниз, когда пласт снега соскользнул с капота очередного транспорта.
Наконец, баррикада осталась позади, и я оказалась в мертвом городе, чьи пустые черные глаза взирали на меня с высоты домов. По телу побежали мурашки, стало не по себе. Город я знала плохо, но как добраться до своего дома догадывалась, хотя ландшафт местности изрядно изменился.
Людям нравилось запирать себя в высотных зданиях, из которых, в случаи атаки зомби, выбраться было практически невозможно; окружать высокими заборами, которые сами были не способны преодолеть. Людям нравилось самих себя убивать, искать все более изощренные способы уничтожения. Я человек и прекрасно это понимаю.
Раскидывая ногами снег, я шла вперед, петляя между брошенными машинами, переходя с одной улицы на другую. Стараясь держаться в тени высоток, я не приближалась к ним: кто знает, что скрывается за этими стенами?
Пройдя квартал, я стала вести себя тише и незаметнее. За все время своей неспешной прогулки, я не встретила никого. Мне смутно представлялось возможным, что зомби всем дружным скопом смогли бы преодолеть баррикады машин на выходе из города и отправиться на поиски свежего мяса. Значит, твари затаились здесь и ждут меня.
От подобных мыслей холодок побежал по спине, но здание по правую руку от меня, которое я называла «своим домом», заставило меня отвлечься. Внутри все скрутилось в тугой узел волнения и неприятного предчувствия.
Я вспомнила тот день, когда мы вернулись после задания, когда мы потеряли Вергилия. Когда фантастическая четверка скатилась по служебной лестнице куда-то туда, откуда не выбираются, они встали наравне с теми людьми, о которых принято вытирать ноги, плевать в лица, а они обязаны сносить это как данное. В общем, они спустились туда, откуда мне удалось подняться, ненадолго, как выяснилось. В голове яркой вспышкой всплыл тот кабинет, где мы сидели, переваривая случившееся. Из Данте выходила боль и отчаяние, отражавшееся в злобе, все остальные страдали молча, а я просто сидела и ждала. Чего ждала? Не ясно. Но ведь дождалась. Мой город, где я оставила отца, уничтожен. Спасибо людям, которые так и не перестали пытаться уничтожить себя!
Здание внутри было почти таким же, как я его и запомнила: темным, немного зловещим, с ужасным запахом. Сейчас данную картину дополнял залетевший через открытую дверь снег и вещи, в спешки скинутые на пол. Казалось, что и не жил здесь никто никогда.
Для уверенности я скинула несколько горшков с цветами, которые с грохотом, прокатившимся по всему зданию и утопающим где-то в верхних этажах, разлетелись на мелкие кусочки. Удовлетворенная последовавшей за этим тишиной, я ухватилась за перила и стала подниматься наверх.