– Руны? – предположил я, вспоминая знаки, нанесенные на меч Эрена и копье Шира.
– Вы правы, – просиял мужчина. – Как оказалось, в этом мире ничего не знают о рунах и их возможностях. Поэтому я, по сути, стал здесь основателем нового направления в кузнечном мастерстве. Здесь у меня было достаточно времени, чтобы поэкспериментировать с рунами, и даже удалось создать кузню, не похожую ни на что другое.
– Я уже заметил отсутствие горна, – хмыкнув, подтвердил я очевидное. – Руны огня?
– И не только, – с готовностью ответил Тугор, с прищуром посмотрев на меня. – Владыка, вам знакомы наши руны?
– Да, немного. Вот только символы, нанесенные на видимое мной оружие, были хоть и в чем-то схожи с известными мне рунами, но все же не являлись таковыми.
– Вы правы, – довольно улыбнулся мужчина. Его попросту распирало от желания похвастаться своими успехами. – В этом мире руны, придуманные моими предками, работали не так, как должны. Поэтому я придумал собственную рунную систему.
– Это удивительно, – восхитился я упорству бывшего дворфа.
Пускай я лишь поверхностно был знаком с рунами, так как эта ветвь магии была в ходу исключительно у гномов и дворфов (а коротышки в свою очередь не спешили делиться своими секретами), но мне хватало понимания, чтобы взвешенно оценить усилия Тугора.
Руны сами по себе были вещественным проявлением магических плетений, но в то же время ими мог пользоваться и не маг. Достаточно было даже такого слабого дара, который бывает у дворфов, чтобы нанести руну и превратить ее из обычной каракули в символ силы.
Дальше начиналось самое сложное: изучить, как одни руны влияют на другие. В отличие от заклинания, которое маг видел вплоть до самого воплощения и поэтому мог в любой момент поправить огрех в энергетической структуре, руны требовали очень аккуратного и просчитанного обращения. Чаще всего эксперименты с новыми рунами заканчивались взрывом и смертью исследователя.
Поэтому то, что сделал Тугор, достойно истинного уважения.
– Может, вы хотите новый меч? – между делом поинтересовался мужчина, пока я прохаживался по мастерской и изучал изготовленные им орудия труда.
– Мой клинок меня устраивает, – мягко улыбнулся я кончиками губ, представляя, какая в дальнейшем последует реплика.
– Ничто не сравнится с моим оружием, – запальчиво высказался на это Тугор, несколько обиженный моим ответом.
– Давайте поспорим, мастер Тугор, – предложил я, стараясь не показать личный интерес. – Если я смогу вас удивить, то вы изготовите мне доспех по моим требованиям. Если же нет, то я выполню одну вашу просьбу.
– Владыка, я готов рискнуть, – азартно ответил бывший дворф, по выражению лица которого легко читались мысли: он уже чувствовал, что победил.
– Ну, тогда смотрите, мастер Тугор, – сказал я, вытаскивая шакэсс из ножен. – Только просьба руками не трогать.
Но последние слова были уже лишними. Похоже, мужчина сразу узнал меч и сейчас со смесью удивления и восхищения рассматривал оружие в моих руках.
– Признаю свое поражение, Владыка, – склонился в поклоне кузнец. – До этого мне доводилось только слышать об оружии со Змеиного острова. Не знаю, как они додумались до такого, но создать живое оружие хотели мастера моего народа на протяжении многих веков, но так и не достигли успеха. Вы позволите изучить ваш меч? – робко спросил он.
Забавно, наверное, это смотрится со стороны: молодой человек, которыейне может похвастаться могучей статью, и низкорослый кузнец, который, казалось, вширь был больше, чем в высоту. И даже несмотря на разницу в возрасте, Тугор продолжал относиться ко мне как к Владыке, хотя я никогда особо и не стремился к этой роли, поручая все своим ученикам и подчиненным. При всем этом я пользовался неподдельным уважением у своих подданных и их вера в меня была непоколебима.
– К сожалению, я не могу оставить вам шакэсс для изучения, так как меч может вам навредить, если я его не буду контролировать, – покачал я головой. – Но раз мы уже договорились насчет доспехов для меня, то что скажете, если я закажу доспехи и оружие для своего окружения?