Вот почему, как мы уже говорили, все возрадовались смерти Людовика XIV, которого называли банкротом. И в самом деле, в тот момент, когда Людовик XIV оставляет в руках смерти счет своих долгов, он должен два с половиной миллиарда.
— Будь я подданным, — говаривал регент, — непременно бы взбунтовался!
Когда же ему говорили о грозящем восстании, он отвечал:
— Народ прав: ему столько пришлось терпеть!
Народ и вправду был очень несчастен; начиная с 1698 года у него уже не было домашнего имущества, на которое можно было наложить арест; так что начиная с этого времени властям приходилось забирать то, что еще оставалось, то есть скот. А без скота нет удобрений, нет земледелия. Теперь в свой черед начинает страдать земля, теперь голодает она, а голодая, она истощается. Земля, эта мать-кормилица, умирает от голода, как и ее дети.
Но, тем не менее, человек еще борется. К счастью, старинные законы защищают землю, как нечто священное. Налоговое ведомство не может наложить арест на плуг; мужчины, женщины и дети впрягаются в плуг, но, как они ни стараются, труд больше не может прокормить их.
Помимо долгов на два с половиной миллиарда, к моменту смерти короля существовал еще дефицит в семьдесят семь миллионов на текущие расходы; кроме того, была потрачена часть доходов 1717 года.
Последний генеральный контролер, Демаре, творил чудеса, но пропасть делалась бездной, и никакой возможности засыпать ее больше не было.
Первоочередная задача нового царствования состояла в том, чтобы справиться с неотложными нуждами и впрыснуть немного золота в огромную государственную машину.
Чтобы обеспечить выплаты армии и рантье, необходимые суммы были изъяты у королевских откупщиков и генеральных сборщиков налогов. Было уничтожено множество должностей, обладавших совершенно нелепыми привилегиями и обременительных для народа и короля, вследствие чего государственные расходы значительно уменьшились; наконец, был отдан приказ провести ревизию денежных счетов, которые, по словам герцога де Ноайля, «у алчных предпринимателей были покрыты мраком их мошенничества».
Четвертого октября интендантам провинций было отправлено циркулярное письмо. В нем обнаруживается та крупинка золота, какую ничто не могло испортить в характере принца: его доброе сердце.
«Поскольку из чувства благочестия следует препятствовать угнетению податного населения, — говорится в письме, — то я полагаю, что не существует кары достаточно суровой для того, чтобы наказывать тех, кто пожелал бы противиться намерению облегчить его страдания. Посему оказывайте содействие тому, чтобы сборщики податей, действующие путем исполнения судебных решений против податных людей, не отбирали у них ни лошадей и быков, служащих для пахоты, ни кроватей, одежды, домашней утвари и рабочих инструментов, посредством которых ремесленники зарабатывают себе на жизнь».
Кроме того, было приказано представить докладные записки, которые могли бы послужить упорядочению налогообложения со всем возможным однообразием; было даровано также освобождение от десятины и подушной подати за 1716 год на сумму более 3 400 000 ливров и запрещено взимать какие бы то ни было налоги, если только они не были установлены судебным решением и со знанием обстоятельств дела.
Первым средством, пущенным в ход для того, чтобы справиться с дефицитом, который сложился в предыдущее царствование, и снижением налогов, принятым в новое царствование, стала переплавка монеты. Правительство объявило, что с 1 января 1716 года прежние луидоры будут стоить двадцать ливров вместо четырнадцати, а серебряные экю — пять ливров вместо трех с половиной. На Монетном дворе принимали луидоры по цене в шестнадцать ливров и экю по цене в четыре ливра. Прибыль составила около семидесяти двух миллионов.
Затем последовал указ об откупщиках.
«Двенадцатого марта, — говорит президент де Леви, — была учреждена судебная палата, задача которой состояла в розыске и наказании тех, кто совершил финансовые правонарушения.
Она никого не исправила, но добыла много денег».
Учреждение этой палаты обрадовало народ куда больше, чем небольшие послабления, которые были ему сделаны. Народ лучше понимает правосудие, действующее в отношении других, нежели благотворительность, проявляемую по отношению к нему самому.
Весьма любопытно проглядеть список лиц, подвергнутых денежному взысканию, понять, откуда они явились и к чему пришли.