Наконец, в 1715 году он поставил «Сплетника».
Мариво, как уже было сказано, к этому времени еще ничего не сочинил.
Вольтер, которому предстояло стать крупнейшим драматургом эпохи благодаря его трагедии «Эдип», был известен пока лишь своим стихотворением «Я видел», приведшим его в Бастилию.
Тем временем король подрастал на руках герцогини де Вантадур, которая, насколько могла, пыталась давать ему самое лучшее королевское воспитание, хотя это не всегда ей удавалось.
Однажды, когда ребенок играл с золотой монетой, она выскользнула из его рук; он нагнулся, чтобы подобрать ее, но герцогиня де Вантадур остановила его.
— Государь, — промолвила она, — все, что выпало из рук короля, более не принадлежит ему.
И она отдала монету проходившему мимо лакею.
В другой раз королю представили г-на де Куалена, епископа Мецского, обладавшего довольно малопривлекательной внешностью, и потому, увидев прелата, Людовик XV воскликнул:
— Ах, до чего же вы уродливы!
— Право, — ответил прелат, повернувшись спиной к королю, — вот очень дурно воспитанный ребенок.
И он вышел из комнаты, не поклонившись его величеству.
Его величеству очень захотелось рассердиться, но в дело вмешалась герцогиня де Вантадур и заявила королю, что то, что со стороны любого другого ребенка явилось бы всего лишь простодушным высказыванием, с его стороны было страшной грубостью.
Возмужавшего Людовика XV довольно хорошо характеризуют два этих поступка малолетнего Людовика XV.
VII
Лорд Стэр. — Дюбуа в Англии. — Договор о Тройственном альянсе. — Король переходит в руки герцога Орлеанского. — Господин де Ришелье. — Мадемуазель де Шароле. — Балы в Опере. — Царь Петр Великий в Париже. — Тяжба с узаконенными принцами. — Господин д’Аржансон становится канцлером.
Мы присутствовали при первом открытом проявлении союза, сложившегося между лордом Старом и аббатом Дюбуа, когда оба они поднялись на один и тот же балкон во время достославного заседания Парламента, на котором пост регента был предоставлен Филиппу II.
Еще за год с лишним до кончины Людовика XIV лорд Стэр находился во Франции, где, не занимая должности посла и не имея никакого формального поручения, он представлял интересы короля Георга. Его верительные грамоты лежали у него в кармане, оставаясь незаполненными. Ему самому предстояло выбрать момент, когда он займет официальное положение.
Лорд Стэр был рядовым шотландским дворянином, высоким, статным, худощавым, еще довольно молодым, с гордо поднятой головой и пристальным взглядом. По своему характеру и своим нравственным устоям он был пылок, предприимчив, отважен и дерзок. Он обладал умом, ловкостью и, наконец, тем, что называют изворотливостью. Вместе с тем он был скрытен, сведущ, умел владеть собой и следить за выражением своего лица, говорил на всех языках и мог изъясняться по-всякому; под предлогом любви к хорошему столу он задавал великолепные пиры, на которых доводил других до полного опьянения, никогда не теряя при этом разума сам. Будучи ставленником Мальборо, которому он был глубоко предан, лорд Стэр всегда помнил, что это герцог вытащил его из безвестности, дав ему полк и шотландский орден Чертополоха. Короче, это был виг до мозга костей.
Подобный человек должен был превосходно столковаться с Дюбуа.
К тому же политические интересы короля Англии и регента Франции совпадали.
Вильгельм Оранский умер в 1702 году, оставив трон своей дочери Анне, которая, в свой черед, умерла в 1712 году, не имея потомства, однако заранее, еще в 1704 году, назначив своим наследником Георга, курфюрста Ганновера. Это назначение было одобрено парламентом.
Каждый из них, и английский король, и регент Франции, имел опасного врага. У Георга I это был Яков III, претендент на английский престол; у регента, в случае смерти малолетнего Людовика XV, таким врагом становился Филипп V, претендент на французский престол. И потому было вполне естественно, что регент готов был оказать помощь Георгу I против Якова III, надеясь, что в обмен на это Георг I окажет ему помощь против Филиппа V.
Однако эта новая комбинация перевернула вверх дном все основные положения политики Людовика XIV, сделавшего Испанию своим союзником, а Англию — врагом.