– Не помню, – озадаченно проговорил Стас. – Я разговаривал с ними, но не видел… какой расправы? Они… убиты?!
Работники Равновесия снова переглянулись.
– Интересно, – задумчиво почесал кончик носа декарх. – Я считал, что он помнит этот момент.
– Разберемся, Саид Саркисович, – сказал Максим, беря Станислава под руку. – Идемте, уточним кое-какие детали.
– Подождите, – уперся Стас. – Когда вы вмешались возле спортзала ЦСКА, со мной был мой друг Вадим. Где он? Ведь ему теперь тоже грозит опасность?
– Разберемся, – повторил Максим. – Саид Саркисович, я могу привлечь оперов «четверки», если понадобится?
– Я поговорю с Кубисом, работайте.
Станислав поднялся, вышел из кабинета декарха, поддерживаемый под локоть Максимом, остановился в коридорчике:
– Кто такой Кубис?
– Начальник «четверки», – терпеливо ответил сопровождающий.
– Что такое «четверка»?
– Служба оперативного воздействия.
– Сколько же таких служб имеет ваше Равновесие?
– Десять. Когда я вытаскивал вас из рук «волчиц», мне помогла «пятерка» – служба кризисного реагирования.
– А вы сами тоже из «шестерки»?
Максим с удивлением и уважением окинул бледное лицо Стаса взглядом.
– Вы весьма наблюдательны, Станислав Кириллович. «Шестерка» – служба контрразведки Равновесия, а Зидан – мой непосредственный начальник. А чтобы вы знали на будущее и не задавали вопросов, запомните следующее: Равновесие – не изобретение человека, оно существовало еще до появления вида хомо сапиенс, во времена проявления Вселенной, это по сути реализация некоего Творящего Принципа, контролируемая стратегалом, то есть геномом регулюма.
– Бога, что ли?
– Можно сказать и так, хотя мы называем этот Принцип Первичным Компьютером или Компьютером Абсолюта. Вселенная – это океан возможностей, бесконечный фрактал вариантов бытия, но реализуются далеко не все варианты, а только те, где достигается равновесие между волевыми регуляторами. Кстати, если вы и в самом деле абсолютник, как мы подозреваем, вы тоже сможете стать волевым регулятором Равновесия. Таких людей очень мало, у нас их всего пятеро.
– А у «волчиц»?
– У них чуть побольше.
– Кто же создал Равновесие, когда еще не было людей?
– Я не знаю, кто стабилизировал Регулюм Солнечной системы, знаю лишь, что первыми равновесниками были разумные существа Урана – теплокровные растения. Затем эстафета поддержания Равновесия передавалась от планеты к планете: Нептун, Плутон, Сатурн, Юпитер, Марс. Теперь вот Земля. Однако вы все узнаете в свое время, поторопимся.
Они вышли в зал «Центра управления полетами» с разговаривающими между собой компьютерами. Максим подошел к одному из прозрачных стендов, соединенных со столом с компьютером, наклонился к женщине средних лет, работающей за клавиатурой компьютера:
– Аглая Юзефовна, найдите мне милиссу… – он обернулся к Стасу. – Как зовут вашего друга?
– Вадик… э-э, Вадим Николаевич Борич.
– Возраст?
– Тридцать лет, мы вместе учились в школе.
Агент контрразведки снова повернулся к женщине:
– Милиссу Вадима Николаевича Борича, тридцати лет.
– Что вы хотите делать? – пробормотал Стас, ощущая пульсацию «сливовой косточки» в затылке, от которой голову пронизывали странные «электрические» искры.
– Будем выручать вашего друга, – сказал Максим. – А вы отдохните, в принципе я справлюсь и без вас.
– Нет уж, – мотнул тяжелой головой Панов. – Я с вами. И вот еще что… я почему-то беспокоюсь за моего приятеля…
– Я же сказал, мы его вытащим из-под сдвига, где бы он ни был.
– Речь идет о другом человеке – о Кеше, то есть Викентии Садовском. Он недавно летал на Луну и… в общем, не знаю, что там произошло, но у него неприятности.
Максим разогнулся, впился глазами в глаза Стаса.
– Викентий Садовский? Кто это?
Стас растерялся.
– Как это – кто? Он космонавт, летал на орбитальную станцию «Альфа», дважды на Луну, нет, уже трижды…
– Вы это хорошо помните?
– Что значит – хорошо?! – возмутился Стас и прикусил губу, бледнея. – Вы хотите сказать…
– Я не большой знаток космонавтики, но, по-моему, в отряде космонавтов нет человека по фамилии Садовский.
В голове Стаса поплыл эйфорический звон, он пошатнулся. Максим подхватил его под руку, глянул на встревожившуюся женщину:
– Я сейчас, Аглая Юзефовна. Парень получил слишком большую дозу информации за один прием, это кого хочешь выбьет из колеи. Я его отдам медикам и вернусь.
Что было потом, Стас помнил смутно.
Его привели в комнату с окнами в сад (видеокартинка – вспомнились слова декарха), уложили на диван, две молоденькие медсестры начали хлопотать над ним, раздевать, разминать, обвешивать датчиками, потом пришел мужчина-врач, задал несколько вопросов, и все поплыло перед глазами Панова.