— Вот так я и оказалась здесь — закончила Вивьен свой рассказ. — А как ты сюда попал?
— Я здесь совершенно случайно. Просто сел не в то такси, увидел красивые ворота со слонами с дороги и вот я здесь. — пошутил я.
— Послушай, ты так умело выдумываешь на ходу, тебе нужно быть писателем.
— Я и есть писатель. Только пока не нашел свой жанр. Поэтому ничего не пишу, а только выдумываю.
— Ну ладно, писатель, а на самом деле ты кто?
— А на самом деле я наркоман с большим стажем. Просто я чередовал наркотики очень долго. Наверное поэтому так толком не на чем не сидел, но при этом сидел на всем сразу. Знаю, что звучит это противоречиво. Но я, как и ты, до последнего не хотел признавать свою зависимость. А когда это произошло, понял, что завишу от очень многих препаратов.
— А как попал в Монастырь?
— Ну тут все просто, закинулся какой-то бодягой и переместился в пространстве. — пошутил я. Возможно эта шутка была неуместной, потому что Вивьен и не подумала улыбаться. Она хотела знать мою настоящую историю и мне пришлось ее рассказать. — Понимаешь, я устал торчать. Было такое состояние, когда уже и торчать не можешь, но и без кайфа никак. Я думаю, что это самое лучшее состояние для того чтобы бросить. Ну и было еще одно происшествие, о котором мне не очень хочется рассказывать.
— Вот значит ты как? — возмутилась Вивьен, — Я тебе душу изливаю, а ты… — она нахмурилась и больно ущипнула меня за живот. — Живо рассказывай все!
— Ты хочешь знать совсем все? Там просто много скучного. Можно я хотя бы опущу самые скучные моменты?
— Я пошутила. — сказала Вивьен, — рассказывай то, что считаешь нужным.
— Фуух! — выдохнул я. На самом деле это следовало бы сделать про себя, но я так обрадовался, что не придется рассказывать о Яне, что облегченно выдохнул вслух.
— Чего фуух? — спросила Вивьен.
— Фуух — значит хорошо.
— Что хорошо?
— Да то, что не придется сидеть здесь с тобой до вечера рассказывая свою скучную историю.
— Если не хочешь сидеть до вечера начинай рассказывать сейчас.
— Мне не хотелось лечиться в России.
— Почему? У вас, что плохо лечат?
— Да откуда я знаю, я ведь никогда не лечился до этого.
— Угу, — сказала Вивьен, — дальше?
— Я хотел какой-нибудь особливой экзотики. Так что начал смотреть заграничные сайты для наркозависимых и так наткнулся на историю про Монастырь. Не знаю, что именно меня привлекло именно к этому месту. Ведь были варианты лечиться в Европе. Но меня прям как пчелу на мед тянуло именно в Монастырь. Я знал, что сюда не всех берут. Поэтому написал в письме, что погибаю и мне нужна срочная помощь. И что, если они откажут, моя смерть будет на их совести.
— Какой манипулянт! — сказала Вивьен.
— Ну прокатило же!
— И что дальше?
— Дальше я устроил себе праздник в честь отъезда. Знаешь ли, ведь это плохая примета уезжать на реабилитацию пока у тебя есть наркотики. Пришлось в срочном порядке уничтожать запасы. — Вивьен внимательно слушала мой рассказ, не отрывая взгляда от моего лица. Она как будто изучала его.
— Когда все закончилось, я полетел в Таиланд. И вот я здесь. Сижу болтаю с прекрасной французской наркоманкой о то, о сем и мне хорошо, как никогда. Ну хватит обо мне. Лучше расскажи, кто тебя ждет дома? Кроме родителей есть еще кто-нибудь, кому не насрать на твои проблемы? Может парень?
— Нет у меня парня! Я не хочу впускать в свое сердце никого! — сказала Вивьен и отвернулась. Я смотрел, как она копошится в карманах, доставая сигарету. Потом она закурила и повернулась. — Я не думаю, что способна сейчас на отношения. Мои предыдущие высосали меня. И мне совсем не хочется любви. Иногда мы вынуждены закапывать свои чувства к кому-либо, а вместе с ними закапывать и свою способность любить.
— Как же так? Ты красивая и умная, а парня нет? — недоумевал я. — Это не правильно. — Я подумал, что должен заняться этим вопросом. Но в слух добавил: «Женщины созданы для любви, они расцветают, когда любовь селится в их сердцах. Тебе нужно попробовать еще раз, Вивьен.»
Внезапно в наш разговор вмешалась Таша. Она попросила помочь с подготовкой помещения для проведения религиозного семинара или чего-то подобного. На это мероприятие монахи съезжались со всего страны. Всем мужчинам — пациентам предложили поучаствовать в подготовке. Необходимо было перетащить и расставить различную мебель, настроить аппаратуру и прочее. Ташина просьба пришлась как нельзя кстати. Мне казалось, что я перегнул палку в общении с Вивьен. За нашу недолгую беседу я успел выразить ей свою симпатию, и начал настойчиво интересоваться ее личной жизнью. Я не хотел спугнуть ее и с радостью воспользовался возможностью закончить разговор под благовидным предлогом.
— Идите за ним, — сказала Таша указав на пожилого человека в сутане и в очках. Он чем-то походил на Махатму Ганди. Его улыбка была точно такой-же, как на фотографиях, что я видел на уроках истории Индии. Лу и Джек тоже присоединились. Им надоело торчать в палате.
Глава X. Между нами тает лед
Глава X. Между нами тает лед.
Нас провели к прямоугольному двухэтажному строению с покатой красной крышей. На первом этаже располагалась столовая, а на втором был зал для мероприятий. Мы работали в столовой. Расставляли столы и стулья согласно плану Ганди. Всего из детокса помочь вызвалось более двадцати человек, так что мы довольно быстро справились с работой. Пока мы работали я не обращал внимание на мелодичные голоса, льющиеся откуда-то сверху. Только слышал их краем уха, но не впускал в свое сознание. Но после того, как каждый стол и стул заняли свои места мы вышли на улицу. И голоса эти плавно вползли в мою голову и завладели разумом. Мы видели через окна что в помещении второго этажа собралось множество монахов. Они сидели в позе лотоса и пели. Многие с закрытыми глазами. Некоторые периодически подсматривали текст молитвы в книжке в руках. Молитва длилась около получаса, так что подсматривать текст разрешалось. Больше всего меня поразила гармония их голосов. Я понимаю, что меня пробирает что-то, когда замечаю мурашки у себя на теле. От этого пения волна мурашек прошлась от затылка до самого низа спины завершившись небольшим трясунчиком. Волосы на руках встали дыбом. И по-моему мне немного захотелось всплакнуть. Не так чтобы сильно, но глаза стали влажными. Это было знаком того, что ко мне возвращается моя врожденная восприимчивость и чувствительность. Естественный гормональный фон моего тела приходил в норму. Это было и приятно и волнующе одновременно. Чувства мои обострились. Где-то на химическом уровне ощущения сходны с воздействием наркотика. Только процессы эти имеют естественную природу. Организм сам все умеет вырабатывать, когда нужно. Я догадывался, что за этой перестройкой восприятия кроется что-то большее, чем просто очищение организма.
Когда мы вернулись в палате стало на одну койку и вентилятор больше. На кровати скрючившись сидел человек. Когда я подошел к нему чтобы поздороваться он едва приподнял голову. Взгляд его был затуманен. Он протянул руку и сказал: «Меня зовут Джавед».
— Ден, — ответил я. Как себя чувствуешь, дружище?
— Хреново, — устало сказал Джавед. — все ноги его были усыпаны крупными круглыми шрамами.
— Что с твоими ногами? — поинтересовался я.
— Я все время ковырялся в них. Пытался найти синенькую. Иногда промазывал. Часто промазывал. Смотри, что получается, сказал Джавед засунув фалангу пальцу в дырку в ноге.
— Похоже на метадон, — присоединился к разговору Рик. — Откуда ты?
— Из Швейцарии.
— Что-то ты не похож на Швейцарца, — сказал подошедший к нам Джек.