— Отличная идея, Вивьен! Из тебя получился бы классный экскурсовод. — Я немного вырвался вперед и начал паясничать. — Посмотрите направо, перед вами знаменитое в Париже бла, бла, бла, обратите внимание на это великолепное бла, бла, бла слева. — Вивьен рассмеялась и шлепнула меня по плечу.
— А про родителей ты права. Мне тоже нужно наладить отношения со своими.
— Наладишь.
— Ты так уверенна?
— Нет. Но есть надежда. Сам ведь говорил, нужно надеяться.
— Ну да, говорил. Знаешь, у нас есть пословица. Надейся на лучшее, готовься к худшему.
— Дени, это ведь наши родители. Они любят нас. Но им тоже нужна надежда. Так дай ее им.
— Ну в этом я спец.
— Не сомневаюсь.
— Думаешь они простят меня?
— Конечно. Но сначала нужно будет заслужить их доверие. Они ведь тоже больны, знаешь.
— Чем?
— Тем же, что и ты. Это называется созависимостью. Так что не надейся, что все будет быстро и гладко.
— Будет долго и больно?
— Именно так.
— Но это нормально?
— Абсолютно.
— Ты такая мудрая. Но еще больше красивая.
— Ты тоже красивый, — сказала Вивьен.
— И совсем не толстый?
— Не совсем толстый.
— Смотри, пузо потихоньку уходит. Я задрал футболку и показал свой живот, за время пребывания в Монастыре на нем уже начали проявляться кубики.
— Ну ты пока спрячь их, пусть дозреют до нужной кондиции.
Я немного обиделся на эти слова. Мне казалось, что я становлюсь красивым мужчиной рядом с ней. Возможно я потерял возможность воспринимать адекватно себя и все, что меня окружало. Но разве можно держать обиду в сердце на любимого человека. Я просто решил, что займусь своим телом и приведу себя в порядок. Мне захотелось стать этаким накачанным мачо-мучачо. Никогда таким не был. Но Вивьен своей шуткой подстегнула меня работать над собой. Я начал силовые тренировки в этот же день. Сократил дневной рацион, чтобы процесс перекачки жира в мышцу проходил как можно быстрее. Каждый день я занимался с гантелями, качал пресс и приседал с каким-нибудь тайцем на плечах. Тайцы были легче и приседать с ними было не так трудно. После занятий мышцы мои надувались и болели. Но я стал себе нравиться. Через несколько дней упражнений даже Таша отметила, что я окреп. Но та, для кого это все затевалось, не замечала моих изменений. Казалось она воспринимает меня как-то статично. Может это и не плохо. Она принимала таким, какой я есть.
Дни шли, и люди из нашей палаты начали уезжать. Первым уехал Лу. Проводы были торжественными, почти как проводы в армию лучшего друга. Вечером мы все собрались во дворе, чтобы помолиться Будде о благополучии нашего китайского друга. Все встали кругом. Застучали барабаны, запели монахи. Мы подвывали за ними. Все хлопали в ладоши. А Лу ходил по кругу, прощаясь с каждым из присутствующих. Когда он добрался до меня мы крепко обнялись и пожелали друг другу удачи и стойкости. Лу передал мне листок с номером телефона и адресом электронной почты.
— Звони в любое время, брат, — сказал Лу.
— Я обязательно наберу тебе, когда Таша поведет звонить нас в следующий раз.
— Буду ждать!
— И не забывай о нашем уговоре! Думай о России и снеге, и как мы с тобой пойдем в русскую баню, когда ты приедешь ко мне в гости!
— У вас там точно безопасно?
— Да ну тебя, Лу. Приезжай, все сам увидишь!
— Я обязательно приеду. Может еще увидимся до твоего отъезда, я планирую привезти кузена на следующей неделе, надеюсь ты еще будешь здесь.
— Посмотрим. Вообще то у меня появились планы. — Мы еще раз обнялись и пожали друг другу руки.
— Да, чуть не забыл, сказал Лу, — у меня для тебя подарок!
— Интересно что это?
— Это саронг, сказал Лу и протянул мне аккуратно свернутую юбку для бани. — Раз уж ты так любишь баню негоже тебе все время ходить туда в простыне.
— Спасибо, брат! Юбку мне еще никто не дарил.
— Обращайся. По любому поводу, и днем и ночью.
На том мы и расстались. Лу вышел через калитку с территории детокса и зашагал в сторону офиса. Я смотрел и думал, как же это хорошо, наверное, оказаться дома, а потом вспоминать, про дни проведенные здесь, и про все, что здесь произошло. Пока я стоял погрузившись в раздумья Вивьен подкралась сзади и начала щекотать меня.
— Ну что попрощался с братом?
— Да. Он подарил мне вот это, — сказал я повернувшись и набросив саронг на голову Вивьен. Потом я схватил ее и затащил в кусты. Она негромко отбивалась, но когда мы скрылись в кустах от посторонних взоров, я отдернул саронг с ее лица и впился ей в губы. Она что-то пыталась мне сказать, но потом обхватила руками шею и с еще большей страстью принялась целовать меня. Мы никак не могли насытиться этими поцелуями. Все ближе и ближе прижимались друг к другу. Но когда моя разгоряченная плоть начала напирать на ее ложбинку сквозь шорты, Вивьен оттолкнула меня, погрозила пальцем и затараторила что-то по-французски. Голос ее был нежным и успокаивающим. Намек я понял и начал делать приседания, пытаясь справиться с эрекцией, а она рассмеялась и принялась приседать рядом со мной.
— По крайней мере если нас кто-то застукает, мы всегда можем сказать, что упражняемся вместе. — сказал я.
— Думаешь тебе одному этого хочется. — Я тоже не на шутку завожусь каждый раз. При чем с каждым разом все быстрее и сильнее. — сказала Вивьен запыхавшимся голосом. Тебе бы не мешало побриться, дорогой. А то у меня все губы зудят после поцелуев.
— Прям уж дорогой? — брякнул я с ухмылкой.
— Я серьезно, побрейся. Так гораздо приятнее.
— Ну хорошо. Тогда я пойду и побреюсь прямо сейчас. Чтобы следующий наш поцелуй, был самым приятным в мире. — Сказал я и пошел за бритвой.
К сожалению в этот день нам больше не подвернулось возможности побыть наедине. Вечером, лежа в кровати и глядя в потолок, я просто сгорал от страсти. В моем воображении мы с ней были уже не раз близки. И каждый раз по-новому. Я не знал, как именно это будет в реальности, но знал, что это точно произойдет рано или поздно. Я был в этом уверен и начал планировать совместный викэнд после нашей выписки. В день интернета я просмотрел несколько отелей в Бангкоке. Нужен был уютный и недорогой, недалеко от Суварнабхуми. Слава Booking.com, который выдал мне почти идеальную подборку. Я выбрал «Цветочный отель» и отправил запрос на бронирование. Отель был небольшой, всего десять номеров, но там был бассейн и минибар. Рядом много кафешек, и при отеле был бесплатный трансфер до аэропорта. Теперь оставалось только обговорить свою идею с Вивьен. Мы уже договорились ранее, что покинем монастырь вместе, в один день. Во время очередной уборки территории я подошел к ней с довольной ухмылкой и вопросом: «Не хочешь ли перед отъездом немного повеселиться, детка?»
— Хочешь сводить меня на гоу-гоу шоу?
— Хочу устроить свое шоу. Только для нас двоих. Никах тайских кисок.
— Только мы вдвоем?
— И немного старого доброго виски.
— Звучит заманчиво.
— Это хорошо. Знаешь, есть один отель, и я подумываю остановиться там на денек-другой. Там есть бассейн и кондиционер в номере. Будем загорать и купаться. Только ты и я.
— Где это место?
— В пригороде Бангкока. Недалеко от аэропорта. Так ты согласна? Ну скажи да, пожалуйста!
— Ок, — сказала Вивьен.
— Отлично! Я свяжусь с ними и подтвержу бронь. Точную дату сообщу позже. Для тебя это не будет проблемой?
— С тобой мне уже не так грустно здесь находиться. Днем позже, днем раньше… Не имеет значения.
На следующий день монахи собрали нас и предложили немного поработать всем желающим. Я согласился помочь группе озеленителей, а Вивьен предложила себя в качестве художника, для реставрации настенных фресок, украшавших один из храмов.
Мы работали в деревне, недалеко от Монастыря. Таскали землю на тележках, пололи сорняки. К середине дня мы натаскали целую гору засохших веток и сорняков и сожгли ее. Языки пламени поднимались на несколько метров. На улице итак было жарко, но когда мы запалили кострище, стало невыносимо, хотя никто и не жаловался. Просто это было написано на изможденных вспотевших лицах. Я только боялся, как бы не получить очередной солнечный удар. Но на время работ нам выдали шляпы сплетённые из пальмовых листьев и чувствовал я себя сносно. Когда был объявлен перерыв мы разделись до пояса и стали поливаться водой из колонки. Пока мы забавлялись, монахи притащили переносной холодильник со льдом и клубничным сиропом. Внутри так же было несколько пластиковых стаканов. Джек встал к холодильнику и стал подавать готовые коктейли.