— Вивьен, если не признать проблему сейчас, все только ухудшится. — у меня в голоси появился назидательный тон, что конечно же не пошло на пользу. Но как объяснить человеку, простую истину. Жизнь не шутка, наркотики — не шутка. Мои чувства к ней — не шутка. Может я драматизировал эту ситуацию. Но мне хотелось, чтобы она поняла это так же четко, как и я. Но это было невозможно.
— Да перестань, я же не говорю, что буду продолжать курить крэк и напиваться в хлам каждый день. — сказала Вивьен. Понятное дело, разговор перестал ей нравится. И конечно, я понимаю, что образ жизни надо менять. Ну а что ты сам? Первым делом после выписки напоил меня и совратил.
— Мне показалось все было по обоюдному желанию. Разве я не прав.
— Прав. Я к тому, что если всерьез хочешь изменить жизнь, глупо начинать ее со старых привычек.
— Наверное я был не прав. Не стоило мне покупать алкоголь.
— Да расслабься ты. Ну выпили разок. Ничего страшного не произошло.
— Точно?
— Конечно, мой дорогой Дени. — Она придвинулась ко мне и обхватила руками. — Ко всему нужно подходить с умом. Должна быть культура. Вот, например, у французов есть культура питья. Мы пьем вино, и многие привыкли делать это каждый день в небольших дозах. Вы в России пьете водку, и тоже делаете всю жизнь и довольно часто. Но это же не значит, что все французы и русские алкоголики. Есть культура питья, есть правила, которые регулируют наше потребление. Есть генетика, наконец. Возможно так же и с наркотиками. Некоторые всю жизнь курят травку, не переходя на что-то более сильное. Многие в молодости балуются кокаином, но лишь единицы из них приходят к героину впоследствии. А все эти дискотечные наркотики, они вообще почти не вызывают привыкания.
— Ну по крайней мере я не из таких. Если уж я берусь за что-то то делаю это со стопроцентной отдачей. В свое время я плотно сидел, на этих, как ты их называешь, дискотечных наркотиках. На них я и сторчался. Как мне кажется это самый страшный вид зависимости.
— А я думала, что героин твоя основная проблема.
— Героин? Любой наркоман на раз два может пережить героиновую ломку, когда нет другого выбора. А вот психологическую зависимость преодолеть очень трудно.
— А по мне так все наркотики одинаково опасны.
— Кроме солей.
— А что соли? — спросила Вивьен. Должно быть во Франции соли не так сильно распространены.
— С них сходят с ума, отрезают себе части тела, под ними люди такое творя… Убивают своих детей и жен. Это самый ужасный наркотик в мире.
Вивьен вздрогнула, словно прочувствовав все отвращение и ненависть которые я вкладывал в свои слова, рассказывая о солях.
— И ты их тоже употреблял?
— Конечно. У нас это называется солиться.
— Но ты ведь не сошел сума?
— Кто знает? — неуверенно сказал я. — Ну хватит об этом. Если бы у меня была машина времени знаешь, что бы я изменил?
— Откуда мне знать? Расскажи.
— Я бы вернулся в свое детство и не позволил себе попробовать ни табака, ни алкоголя, ни марихуаны.
— А во сколько ты начал употреблять все это?
— Я же говорю, в детстве. Когда мне было одиннадцать я уже считал все это нормой. А это не правильно! Сейчас я это понимаю. Ума немножко прибавилось. Но это только после того, как я чуть не угробил себя. Согласен, есть люди, которые пьют всю жизнь по чуть-чуть, но не спиваются.
— Или курят траву и не скуриваются…
— Таких тоже довольно много. Но это не значит, что они не вредят себе. Все это яд. А яд вреден для здоровья. Бывает так что люди умирают от всего этого. Причем гораздо чаще, чем ты думаешь. Я терял друзей, я знаю, о чем говорю.
— Слышал такую поговорку и яд лекарство и лекарство яд, все зависит от дозы.
— Кажется кто-то из греков?
— Кто-то из них.
— А что ты думаешь по поводу клятве Будде?
— А что с клятвой? — переспросила Вивьен
— Помнишь? Мы же дали клятву, что больше никогда не притронемся к наркотикам. Помнишь нам рассказывали, что бывает с теми, кто нарушает клятву? Они умирают.
— Да ладно. Мы же не буддисты. И потом, наркоманы в любом случае умирают рано или поздно. Неужели ты веришь во все эти сказки?
— Я верю в то во что хочу верить. И в данном случае мне выгодно верить в эти, как ты говоришь сказки.
— Ладно, не обижайся. Я уже сказала тебе, что не собираюсь возвращаться к наркотикам. Просто хотела, чтобы ты понял, что я отношусь к этому не так как ты. И вообще, я уже большая девочка, и все понимаю.
— Ну выглядишь ты не очень большой, — пошутил я.
— Давай оставим эту тему. Все будет хорошо. Я тебе обещаю. — Вивьен сделала большой глоток виски с колой. — Возможно вот это даже вреднее, чем наркотики. — сказала она указывая на стакан с напитком. — Еще не известно, что быстрее прикончит нас.
— Я просто хочу, чтобы ты была здорова и счастлива. Кайф может быть и естественным. Вот я сижу сейчас с тобой, разговариваю и мне хорошо от одного только этого.
— Конечно, — перебила Вивьен, — ведь ты пьешь виски.
— Виски тут не при чем.
— Еще как при чем.
— А когда мы целуемся вообще земля из под ног уходит. Я уж не говорю об остальном. Вот настоящий кайф. Ты мой кайф, Вивьен!
— Ну иди сюда, давай немножко покайфуем, — притянула меня к себе Вивьен и мы закружились в танце любви. Секс сам по себе мне всегда нравился и приносил удовольствие. Но с Вивьен все было по другому. Намного круче. Даже язык не поворачивался назвать это сексом. Нет. Мы занимались любовью. Тот же порядок механических действий, но приправленный невообразимой чувственностью.
Вечером мы пошли к бассейну и удобно расположившись на лежаках продолжали свою неторопливую беседу. Поговорить нам было о чем, хотя эта возможность у нас была и на территории Монастыря, но здесь, в отеле, у бассейна, с холодным пивом в руке, разговор клеился гораздо лучше. Нам повезло, что никто из немногочисленных постояльцев не проявил желания искупаться в этот вечер. Так что весь бассейн принадлежал только нам. Небо уже было темное, с множеством звезд и непривычно большой луной. Так глядя на звезды я впервые подумал, как здорово было бы завести семью. Нарожать детей, купить большой дом, две машины, собаку и что там еще надо для семейного счастья. Пока я сидел задумавшись о жизни, Вивьен взяла пилку и начала наводить идеальный маникюр. По крайней мере она так сказала. Странно, как женщины могут столько внимания уделять своей внешности. Могут подолгу расчесывать свои волосы, доводя их до какой-то нереальной степени шелковистости. Или вот как сейчас, Вивьен, полируя свои ногти до зеркального блеска. Сколько времени на это уходит? Даже если по часу в день, то за среднюю жизнь длительностью в шестьдесят пять лет получится около тысячи дней. А сколько мужчины? Вполовину меньше, или втрое. Очевидно, что женщины гораздо лучше следят за собой. Просто я никогда не делал подобного рода расчетов. Забавно было смотреть на нее, такую сосредоточенную на этом занятии. Пожалуй, мужчины также сосредоточенно чистят свои ружья собираясь на охоту.
Вивьен отложила пилку и прыгнула в бассейн. Я спустя мгновение присоединился к ней. Мы совсем не боялись, что кто-то может появиться здесь и потревожить нашу любовь. Это был наш бассейн, с нашими правилами. Наша любовь порождала волны на поверхности воды и мы колыхались на них как два слепившихся поплавка. Но насытиться друг другом никак не получалось. Даже ночью нам совсем не хотелось спать. Мы снова и снова упивались друг другом под негромко работающий телевизор. Я все порывался, но останавливал себя подавляя желание признаться Вивьен в своих истинных чувствах. Что-то держало меня каждый раз не давая открыть рот. Я привык доверять интуиции, а она не располагала к откровениям. Лучше было оставить все как есть, и признаться в любви лишь тогда, когда Вивьен будет к этому готова.