— Я приехал на реабилитацию. Знаешь, дома я натворил много чего плохого из-за наркотиков, и мне хочется, чтобы это осталось в прошлом.
— А что ты употреблял?
— Почти все!
— Например?
— Стандартный набор веществ, от марихуаны до героина, и все что есть в промежутке между ними.
— Думаешь у тебя получится бросить?
— Я надеюсь. Как раз поэтому и приехал в Тайланд. Здесь, недалеко от Бангкока есть Монастырь, где помогают таким как я.
— Я знаю этот монастырь. Все знают этот монастырь. Некоторые мои знакомые там были. Им помогло, значит и тебе поможет. — сказала она и выпила остатки виски из своего стакана. Потом достала расческу и зачесала волосы набок.
— Расскажи, как ты живешь, — попросил я Джоан.
— Живу, как все… Как многие. — выдохнула она. — Во всяком случае мне так кажется.
— Тебе нравится такая жизнь?
— Есть плюсы, есть минусы. — Джоан скрестила руки и закусила губу. Я понял, что разговор ей не нравится и решил сменить тему.
— А мечта у тебя есть?
— Мечта? У кого ее нет?
— И все же? — Я налил ей еще виски, и освежил себе.
— Я бы хотела иметь свое небольшое дело. То, что я делаю сейчас нормально, но хочется заняться чем-нибудь более стоящим. Понимаешь, ведь проституция не будет кормить вечно. Со временем женщины портятся, а кушать хочется всегда. А как на счет твоей мечты, Ден? О чем мечтаешь ты?
— Я много о чем мечтаю. Делаю это часто и с удовольствием. Но если конкретно, хочу много путешествовать и ни от кого и ни от чего не зависеть. Иногда мне хочется быть писателем, иногда бизнесменом, иногда общественным деятелем. Но главное для меня сейчас это бросить наркотики! Об этом тоже можно мечтать. Реализую эту мечту, а потом примусь за остальные. Такой мой план.
— Да. Мы все от чего-то зависим. Но у тебя хоть есть возможность изменить жизнь, просто тебе нужно перестать употреблять наркотики.
— Не так то это и просто. — сказал я тяжело вздыхая. — А разве у тебя другая ситуация? Никто не вправе заставлять тебя делать то что ты не хочешь. Ты тоже можешь начать новую жизнь в любое время.
— Хотела бы я, чтобы все было так легко. Но мне не дадут этого. Нужно работать и зарабатывать деньги для сутенеров. Они просто так не отпустят.
— Это печально. Но выход всегда найдется. Нужно только хорошенько подумать, и он придет.
— Все не так ужасно. В том, что я проститутка нет ничего зазорного, это просто способ зарабатывать, но я думаю, что способна на что-то большее.
— И тебе и мне нужно быть решительными, и тогда все получится. Мы победим! — сказал я решительно ударив по столу ладонью, так что Джоан сначала отпрянула назад в испуге, но потом рассмеялась.
— Мы победим! — согласилась Джоан присев ко мне на колени.
— Скажи, а грудь у тебя настоящая? — спросил я заглядывая ей в декольте.
— Грудь моя, но немного улучшенная, — сказала Джоан прижимая мою ладонь. Чувствуешь что-нибудь? — Я сжимал и разжимал ладонь, постепенно наливаясь похотью. Член мой набух и стал твердым, как сырокопчёная колбаса.
— Ничего кроме возбуждения.
— Так и должно быть, — сказала Джоан и начала раздеваться.
Она была очень симпатичная, даже красивая. И чем дольше я смотрел на нее, тем больше она мне нравилась. Сразу вспомнилась Решка из Б-Джей бара, было в них что-то похожее, но в то же время они были совсем разные. Что-то животное было в движениях Джоан. Пока я оценивал ее женственность она начала нежно целовать меня в шею. Потом довольно быстро нежность переросла во что-то другое — более необузданное и животное. Немного разогревшись Джоан оседлала меня. Было ощущение, что она мне мстит за что-то.
— Эй, полегче! Я ведь не железный человек.
— Расслабься, малыш. — сказала Джоан еще сильнее стискивая бедра.
Это был грубый секс, мы делали друг другу больно, но этого только распалялись еще больше. Она извивалась всем телом, просила не останавливаться и делать быстрее и жестче. Потом она закричала, так громко, что я всерьез забеспокоился. Но то была лишь игра.
Второй раз был более спокойным. Она пошла в душ, а я вдруг захотев добавки пристроился к ней сзади, и она поливала нас обоих. Душ то и дело падал из ее рук, но она его подбирала и направляла струю в область нашего сочленения. Я держал ее бедра все плотнее прижимаясь к ним. Звук был хлестким, как от пощечины. Эта борьба продолжалась недолго. Удовлетворившись я обессиленный рухнул в постель. Все было, как в тумане и я начал проваливаться в сон думая, что я уже победил! И она победила! Не помню, когда именно Джоан выскользнула из моих объятий, но утром ее уже не было.
Я опять собрался на пляж. На выходе из отеля заметил группу молодых тайцев из пяти человек. Они смотрели на меня как-то недобро. Тоже дерзкие и агрессивные. Враждебность их взглядов всколыхнула во мне что-то неприятное. Какое-то непонятное предчувствие. «Опять похмелье» — подумал я и двинул на набережную на своем мотороллере. На пляже не было ни души в этот ранний час. Даже пляжные кафе были закрыты. Все лежаки были свободными. И я не спрашивая разрешения и не заплатив мзду расположился на одном из них, что стоял у самой кромки воды.
Я открыл бутылку с пивом, высосал ее одним залпом и погрузился в приятный полудрем. Ветер приятно касался кожи, неся с собой частички песка. Прибой словно садовая лейка периодически разбрызгивал надо мной приятную влагу. Я ненадолго погрузился в себя и ощущение единства с природой. Очухался от тайской речи. Говорили со мной. Сначала я подумал, что это пришли из кафе, взять с меня ренту за шезлонг. Но я ошибся. Их было пятеро. Как мне показалось один был из тех парней, что недобро смотрел на меня возле отеля. Мне почему-то запомнился его профиль. Он громко говорил что-то на тайском активно жестикулируя. Выглядело со стороны это скорее комично, чем угрожающе. Я ухмыльнулся разводя руками, давая понять, что не понимаю их языка. Наконец он перешел на английский. Он спрашивал где Джоан.
— Мы расстались ночью, — сказал я пожимая плечами. — она ушла из отеля пока я спал.
Таец мне не поверил. Он позвал прокатиться с ним до заведения. Один из его друзей, самый толстый таец, что я когда-либо видел достал нож и лезвием показал мне, что выбора у меня нет. Наверное, это были крутые ребята. Лезвие было длинным, сантиметров тридцать не меньше, солнечный зайчик отраженный от лезвия скакал по моей ноге. Я поднялся и последовал за главарем, который представился братом Джоан. Так я и поверил. Меня повели вверх, в сторону дороги, где нас ждала машина. Это был семиместный джип Тойота черного цвета с тонированными стеклами. Тот самый, что вчера преследовал нас с Джоан на пути в отель. По крайней мере я убедился, что еще не стал параноиком. Как только мы подошли к машине задняя дверь распахнулась и меня толкнули внутрь. Следом за мной в машину залез еще один таец. Толстый с ножом сел напротив. Пока мы выезжали с набережной мне рассказали, что Джоан не вернулась после свидания со мной. Я пытался объяснить, что не имею к этому никакого отношения, что рассчитался с ней и дал чаевых сверх нормы. Но мне не хотели верить. Это читалось в их озлобленных взглядах.
Мы остановились на перекрестке. Совсем рядом с нами остановился мотополицейский. Жирный хрен прочитал меня и приставил нож к груди. «Не рыпайся!» — сказал он на смешном английском. В обычной ситуации меня умилял тайский вариант английского языка. Но на этот раз прошиб озноб. Я сглотнул слюну и почему-то представил, как ходит мой кадык снизу вверх и обратно, будто затвор ружья. Мысли путались. Я пожалел, что не успел напиться придя на пляж. Под мухой все проще, меньше переживаний, меньше испуга. Мне нужно было опьянеть чтобы заглушить страх. Я спросил у похитителей нет ли у них чего-нибудь алкогольного. Мне передали почти полную бутылку вайт-спирита: «А какого черта?» Подумал и я надолго к ней приложился. Сутенеры заржали, когда увидели, что я в один глоток осушил почти четверть. Наконец, глотку прогрело и страх отступил.
До меня начало доходить, что в кафе меня никто везти не собирался, когда машина свернула на узкую улицу с грунтовым покрытием. Мы были далеко от волкинг-стрит. Улица сплошь состояла из жалких деревянных лачуг. Мы завернули во двор одной из них. Когда машина остановилась жирный с ножом приказал вылезать. Я очутился во дворе огороженном со всех сторон высоким забором и живой изгородью. Двор был наполовину крытый, с крышей из тростника. На открытой части двора беспощадно слепило солнце. После полумрака джипа мои глаза с минуту привыкали к яркости уличного света. Я прищурился чтобы получше осмотреться и в этот момент получил чем-то тяжелым по затылку. Я не отключился, но был близок к этому. Меня подхватили за руки и затащили под крышу, где усадили в тяжелое деревянное кресло, обитое металлическими пластинами и примотали к нему скотчем. Названый брат Джоан плеснул на меня холодной водой из ведра, после чего спросил: