А в затянутом дымкой Балтийском море медленно проступают силуэты польских эсминцев, миноносцев, минзагов и канонерок, берущих в блокаду Мемель-Клайпеду, готовых немедленно открыть огонь по кораблю или суше — куда прикажет командование. Грозно смотрят в сторону берега 120-и миллиметровые орудия «Блушкавицы» и «Грома», а прокравшаяся в гавань субмарина «Орзел» уже готова начать торпедную атаку ближайшего к выходу судна. Десять минут. Именно столько осталось жить учебному крейсеру литовского флота «Президентас Сметона».
Рычат моторы. Хищно рычат, тянут машины к цели. Но что это? Что за стрекотание смеет прерывать рык этих уверенных в себе хищников? Почему от головного «Лоша» полетели вдруг обломки? Отчего дернулся он, задымил и, все ускоряясь и ускоряясь пошел к земле?
Сверху, из-за облака, выскочили два истребителя Gloster «Gladiator» Mk.I с двумя сросшимися, словно сиамские близнецы, крестами на киле. Именно эти самолеты и открыли ураганный огонь по полякам. Не все, нет, не все спят в Литве в этот ранний час. Не спят, например, пилоты пятой эскадрильи Воздушных сил Войска Литовского, капитаны Тумас и Сяряйка, совершают патрулирование.
Совершали, покуда не увидали армаду польских бомбардировщиков. Им бы, по хорошему, броситься на каунасскую авиабазу, сжигая движки форсажем, сообщить, предупредить о нападении, да только времени у них на это уже нет. Не успеют пилоты выкатить машины из ангаров и поднять в воздух, слишком мало PZL-37 пролететь осталось. Быть может, «большой бум» от сбитого бомбардировщика разбудит сослуживцев, поднимет тревогу? Вряд ли, конечно. Далековато. Но лучше так сообщить, чем никак вообще — раций-то в литовских самолетах нет.
Легкими птичками бросились на перехват «Гладиаторов» восемь польских истребителей, насели со всех сторон, погнали вниз, к земле, огнем 7,7-миллиметровых пулеметов и 20-милиметровых «Эрликонов» прижимая к поверхности. Минута — и хвостовое оперение машины Тумаса разлетается в щепки, самолет дергается, словно раненая птица, срывается в штопор… Нет больше на свете капитана Тумаса.
И почти сразу же, из верхней полусферы на машину Саряйки, который умудрился оторваться от противников, пикирует PZL P.24, за штурвалом которого лучший пилот звена, поручик Гнысь. Слишком поздно заметил его литовец, когда ничего уже сделать было нельзя — только погибнуть в кабине, насквозь прошитой пулями вместе с пилотом.
Юркими стрижами возвращаются истребители в строй, продолжающий движение к Каунасу. А подбитый, дымящийся «Лошь» совершает вынужденную посадку на поле, ломая стойки колес, пропахивая почву носом, но не взрываясь. Не вышел «большой бум». Машину, конечно, уже не починить, но хоть экипаж цел — тоже немало.
Рычат моторы, тянут машины на северо-запад. А когда уже меньше минуты полета осталось до цели, на южной и юго-восточной границах Литвы полыхнуло. Гулко ахнули батареи 75-и 105-и миллиметровых орудий, нанося удар по позициям Войска Литовского, с грохотом приземлились «чемоданы», вздымая ввысь фонтаны огня, земли и человеческой плоти, сея смерть и панику в рядах защитников. Потом еще залп, и еще, и еще… А польские танки и кавалерия, в это же время, стремительным маршем ринулись вперед, в атаку на позиции стянутых к границе Второго, Пятого, Шестого, Девятого пехотных и Второго уланского полков. За ними поспешила польская пехота, а десятка бомбардировщиков P.23, в это время, совершенно безнаказанно совершает заход за заходом на силы Четвертого Артиллерийского полка.
Через минуту или две после начала военных действий переломился от взрыва трех торпед «Президентас Сметона», унеся с собой на дно весь экипаж, а все семь 120-и миллиметровых орудия «Грома» грозно рявкнули, недвусмысленно указывая литовцам: «Сидеть в порту и не высовываться»! Еще чуть позже, севернее Клайпеды, польская субмарина «Вилк» всплывет на поверхность для того, чтобы захватить сухогруз «Кястутис» идущий в Швецию.
Севернее Сейны Мазовецкая кавалерийская бригада поляков столкнулась со смешавшимися, совершающими срочную ретираду к Алитусу литовскими уланами, и после яростного, но скоротечного бояВторой Уланский полк имени Великой княгини Литовской Бируте прекратил свое существование, а бригада продолжила движение, спеша заблокировать в бывшей Алуште Первый Пехотный полк имени Великого князя Литовского Гядиминаса.