-
- Больше нет этого «раза». Теперь я никому и ничего не должен! Если у меня есть выбор: остаться здесь или сражаться, то лучше уж быть здесь.
Если это действительно правда, то можно будет его выпустить. Конечно, учитывая то, как легко его обвести вокруг пальца, этого нельзя делать сейчас, да и в будущем нельзя оставлять его без присмотра
- Вы же выпустите меня, когда ваша война с Хитогами закончится? спросил Бадигади, ухмыльнувшись.
Я был в замешательстве.
- Да, ответил я, после того как увидел кивок Орстеда.
Верно. Этого не случится, пока я жив, но если Орстеду удастся одолеть Хитогами, то больше не будет никакого смысла в том, чтобы держать его взаперти.
- Через 100 лет.
- Хо-хо, не так уж и долго. Тогда я просто посижу и подожду здесь, сказал Бадигади и снова улегся на пол.
Орстед кивнул и направился к выходу. Разговор окончен. Даже как-то слишком быстро
- Ваше Величество Может, сейчас и не лучшее время, но спасибо вам за все.
- Ага. Рудэус, я не знаю, увидимся ли мы еще, но я должен поздравить тебя.
- Поздравить?
- Поздравления в честь победы.
- А победили ли мы
Я очень сильно переживал. Орстеду все-таки пришлось потратить ману И нужно же было так облажаться в самом конце А вот Бадигади был уверен в своих словах.
- Да. Ты заставил Хитогами почувствовать вкус поражения.
- Вкус поражения?
- Да. Ты заставил его думать: «Неважно, что я делаю, мне не убить его». Хитогами полностью утратил желание сражаться. То, каким я его видел в прошлый раз Он несомненно выглядел как проигравший. А учитывая все то, что ты сделал, как можно не назвать это победой?
- Это правда?
- Если ты не веришь, дерзай, сними браслет и посмотри сам.
Я инстинктивно положил на браслет руку.
- Я обойдусь.
- Понятно, тебе решать.
Со мной этот трюк не сработает. Я не то, что видеть, я даже слышать его имя не хочу! Но Действительно. Когда я видел его в прошлый раз, то он выглядел весьма разочарованным. Может, это и правда Но вот касательно слов: «Он ничего не будет делать», я с ними вообще не согласен
- На этом все?
- Мне больше нечего сказать.
- Что ж, надеюсь, мы еще увидимся, я повернулся и пошел за Орстедом.
Когда я отошел, Алек быстро приблизился к Бади с грустным лицом.
- Уважаемый двоюродный дед, я
- Александр. Если ты хочешь стать героем, найди своего истинного врага. Твоему отца так и не удалось найти кого-то подобного. Когда ты одолеешь эту преграду, то станешь героем, что превзошел своего отца.
- Я понял, Алек развернулся и пошел к Орстеду.
Было бы неплохо, если бы я мог навещать Бади хоть раз в год, но я боюсь, что из-за моих визитов печать может ослабнуть. Так что я не буду этого делать. Еще я никому не скажу, где запечатан Бадигади, и вообще, скрою сам факт того, что он запечатан. О местоположении Бадигади знает пять человек: я, Орстед, Алек, Руиджерд и Перугиус. Руиджерд и оставшиеся Супарды будут присматривать за входом в долину, да и людей, способных спуститься и подняться, не так уж и много. Даже через сто лет печати ничего не будет угрожать. А еще
- Рудэус, вход.
- Да.
Я закрыл вход магией земли, придав стене форму скалы, так что она стала практически неотъемлемой ее частью.
- Молодой Дракон Бог. Я буду молиться за то, чтобы однажды с тебя сняли это проклятие, раздался приглушенный голос Бадигади.
Часть 4
На следующий день еще до рассвета я уже был в Шарии. Сначала я направился к разрушенному офису. Заноба и все остальные, кто работал над восстановлением, спали неподалеку, в здании напротив, которое временно и стало нашим офисом. Я в неоплатном долгу перед Занобой. Он тот, с кем бы мне хотелось и дальше поддерживать дружеские отношения.
- Рудэус, я как всегда рассчитываю на тебя.
- Да.
Мы с Орстедом разошлись, и я пошел по городу сквозь утреннюю дымку. У меня было много сувениров из королевства Бихеирил. Особенно меня радовало огромное количество соевого соуса. Теперь я смогу есть много вкусных блюд.
Шария осталась прежней, как и ее жители. Кто-то уже работал в полях, искатели приключений тренировались на задних дворах гостиниц. Преподаватели из университета, просто маги в робах. Я шел мимо всех этих людей, направляясь в жилой район. И все, что попадалось мне на глаза, вызывало острое чувство ностальгии. Раньше, я ходил этой дорогой практически каждый день, но только сейчас во мне теплилось ощущение, что я дома. Затем я свернул с главной улицы в переулок. Он был настолько узким, что по ней не могла проехать карета. Еще одна знакомая тропка, позволяющая немного срезать. И как только я вышел из улочки, то увидел свой дом.